Чтоооо???!!!
Пауза. Все испуганно переглядываются. Работает только телевизор.
Медленно потухает свет. Зловещим пурпурным кругом высвечивается фотография Папика с креповой лентой.
Занавес.
Сцена третья
Похороны
Авансцена.
Сценический экран2.
На экране изображен крематорий с шестью гробами и венками. Звучит траурная музыка. Вокруг экрана собрались провожающие в последний путь Михаила, Адвоката, Партнера по бизнесу, отца Сергия и двух охранников – Болека и Лёлека. Никто не читает молитв. Мать подносит платок к мокрым глазам. Глебушка не покачивается. Он трезв и поддерживает пошатывающегося Бориса. Плачут и Настенька, и Лизон.
Экран с полыхающими в огне гробами поднимается вверх.
ГЛЕБУШКА (с горькой усмешкой). Зачастили мы сюда что-то…
Настенька подходит к Глебушке и дает ему звонкую пощечину.
Затемнение.
Антракт.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена четвертая
Завещание
Особняк Вадима Альбертовича.
Вокруг гостиного стола сидят Мать, Настенька и Лизон в розовом платье и такого же цвета чулках. Она покрывает лаком ногти. Глебушка в прострации полулежит в кожаном кресле около камина, на котором в рамках теснятся семь фотографий с креповыми лентами. Во главе с Папиком. Его фотография большая – она в центре. Остальные – по три с боков – чуть поменьше. Урны с пеплом отсутствуют – пальцы Матери унизаны семью кольцами с бриллиантами.
В углу стоит наряженная новогодняя елка. Ее макушку венчает пятиконечная красная звезда. Посверкивают елочные игрушки. Борис стоит у елки и бездумно то включает, то выключает гирлянду.
ЛИЗОН. Что же теперь с завещанием будет? И где нам этого нотариуса искать?
БОРИС. Непонятно, непонятно…
НАСТЕНЬКА. Как вы можете! В такое время!
Пауза.
ГЛЕБУШКА. Мам, надо бы Старый Год проводить.
МАТЬ. А?.. Да…
Пауза.
ГЛЕБУШКА. Так я открою шампанское?
МАТЬ. Да, конечно…
Глебушка тяжело поднимается и направляется к столу. Настенька начинает всхлипывать.
ГЛЕБУШКА (пытаясь открыть шампанское; Борису). Не могу. Попробуй ты.
Борис выключает гирлянду, подходит к Глебушке и берет бутыль. Она не поддается. Борис трясет бутыль.
МАТЬ. Оставьте.
ГЛЕБУШКА. Мам, надо проводить. (Борису.) Да не тряси ты ее!
МАТЬ. Проводили уже… (Пауза.) Всех… (Показывает на камин с фотографиями. Пауза.)
БОРИС. Не получается что-то.
ГЛЕБУШКА. Дай сюда.
Глебушка забирает у Бориса бутыль с шампанским.
ГЛЕБУШКА (Борису). Фужеры давай!
Борис подставляет фужеры, Глебушка с хлопком открывает бутыль, но шампанское с шипением вырывается из емкости и заливает Бориса.
ЛИЗОН (разочарованно). Ну вот.
БОРИС (Глебушке). Ты что наделал! Этот костюм десятку бакинских стоил!
МАТЬ. Иди замой.
БОРИС. Как я его замою? Его теперь в химчистку надо.
ЛИЗОН. Какая химчистка в Новый Год?
ГЛЕБУШКА. Я же не специально. Ну переоденься.
БОРИС. Это мой любимый костюм, между прочим, был. Он мне как талисман!
МАТЬ. Не ори! Иди возьми тот, который мы тебе в Милане осенью купили.
БОРИС. Ты что? Он же с красной подкладкой. А этот год в красном нельзя встречать!
ГЛЕБУШКА. Ага! Цвет крови! Тебе что, одеть уже нечего? Все шкафы, как у бабы, барахлом забиты.
ЛИЗОН. Вот именно, что барахлом. (Любуется ногтями.) Я в розовом, и ничего.
БОРИС. На себя посмотри! Ты всегда или в розовом, или в золотом! Одета непонятно во что! А я в красном Новый Год встречать не буду! Примета плохая!
ГЛЕБУШКА. Так возьми Мишино что-нибудь!
БОРИС. Сдурел, что ли?! Новый Год в костюме мертвого встречать!
ГЛЕБУШКА. Ну так не встречай! Иди, и удавись! Мы еще не всех похоронили! (Матери.) Не из всех украшения понаделали!
МАТЬ. Это – память!
БОРИС (бросается к Глебушке и хватает его за горло). Я тебя самого сейчас удавлю!