В какой-то момент Салли уже мечтала наконец о смертельной инъекции, заморозке, или чтобы Манс уже пришёл и добил её. Однообразие, одиночество, неспособность что-либо делать медленно доводили до безумия. Девочка даже начала проговаривать свои мысли вслух и спорить иногда с собой, вспомнила все шутки и песни, что знала. Озвучивала всё, что придёт в голову, лишь бы разбавить гнетущую тишину.

Больше изоляции бесила только неизвестность. Зачем она тут? Сколько ей тут быть? Её перевезут или уже везут? А вдруг это уже и есть наказание? И она всю жизнь так просидит? Медленная и гуманная казнь, по всем законам этики. Она ничего не знала, просто очнулась тут и всё. Даже вопрос «кто её переодел в тюремную робу?» уже не так сильно возмущал. Бесконечность и серость убивали Салли как личность.

В один из таких смертельно-нудных промежутков существования, входная дверь пиликнула и отъехала в сторону. На пороге стояла высокая девушка азиатской наружности в строгой военной форме. В руках у неё был поднос, который она поставила на край кровати. На нём лежали: какие-то документы, планшет, маленькая баночка классической «Планет колы» и тарелка с несколькими блинчиками, политыми сгущённым молоком.

– Для начала подпиши здесь и можешь поесть, – строгим голосом произнесла «гостья». – Подпись от лица Джейн Доу.

Трикстер была рада слышать хоть какую-то речь, кроме своей. Взяв ручку, она наспех придумала закорючку и стала расписываться везде, где указал ей палец девушки в форме.

– Глупо подписывать документы не читая их, – осведомила её офицер, забирая бумаги.

– Мне уже как-то всё равно, хуже быть не может, – кое-как промямлила Салли и указала на еду. – Можно?

– Да, угощайся, – кивнула она. – Во-первых, я старший агент Лин, являюсь адъютантом зампредседателя нашего управления Манса, – представилась «гостья».

– Салли Трикстер, террористка, – откозырнула девочка, с жадностью уплетая любимое блюдо.

– Во-вторых, ты только, что подписала документ, в котором от лица Джейн Доу передаёшь всё полагающееся тебе вознаграждение от корпорации Гелион в фонд восстановления Порта Улисса.

– Хорошее дело, – спокойно ответила заключённая, открывая газировку. – Хоть какая-то польза от меня будет, хоть кому-то.

Лин никак не отреагировала на высказывание девочки, лишь взяла планшет с подноса и принялась, стучать пальцами по сенсорному экрану. Трикстер же, расправившись с небольшой порцией блинчиков, в два присеста выпила газировку и на душе сразу как-то полегчало.

– Чтож, последний ужин перед казнью был просто прекрасен, – кисло усмехнулась заключённая. – Передайте повару благодарности.

– Никто не собирается тебя казнить, – оторвала адъютант взгляд от планшета.

– А ну да, ну да… конечно. Смертельная инъекция и заморозка, этичное что-то там, – проговорила Салли, и в голосе появилось раздражение. – Я надеюсь, этого краба хоть премии лишат за жестокое обращение с несовершеннолетней или у вас там всё схвачено уже?

– Быстро же ты оправилась, всего порция блинчиков и нахальство потекло, – еле улыбнулась Лин. – Так, для справки, на некоторых планетах тебя бы уже давно выдали замуж, и сейчас ты, возможно, второго спиногрыза из себя выталкивала бы.

– Ну мы же не на одной из таких планет. У нас тут Коалиция! «Мораль», «законы» и всё такое.

– Я, конечно, всё понимаю, но, если будешь и дальше себя так вести, я уйду, а ты останешься тут, думать над своим поведением, – сдержанно ответила девушка. – Недельку другую, к примеру.

– Извините, – сразу же стушевалась Трикстер, поняв, что действительно перегибает палку.

– Не считай, что факт твоего малого возраста что-то может изменить. Ты вполне вменяемый подросток, хоть и глуповатая, но уже можешь нести ответственность за свои действия. Учитывая то, что ты натворила, сюсюкаться тут с тобой никто не будет.