– Мне тоже, – не стал скрывать своё отношение Рэнфри. – Но мёртвые не кусаются, так что нам он интересен только как источник информации.

– У него бирка над карманом, – кивнул снайпер, указывая стволом винтовки, – там что-то написано.

Складки ткани и открывшийся клапан нагрудного кармана с оторванной застёжкой закрывали большую часть надписи, и можно было разобрать только «Ст. научн. сотр.»

– Старший… научный сотрудник? – удивлённо прочёл Рэнфри, подняв руку к лицу, чтобы потеребить бакенбарды, но вспомнил, что сбрил их перед выходом, и скривился. – Значит, сюда присылали не только наёмников. Странно, что никто не слышал о таких походах.

– Мне больше интересно, кто его так разделал, красавца, – Тэн задумчиво глядел по сторонам, но поблизости не было ни пятен крови, ни гильз, ни следов борьбы. – Калибр охотничий, на крупную дичь, пуля… или очень серьёзная дробь. Но ничего вокруг. Ни следа.

Рэнфри кивнул, соглашаясь:

– Пойдём, тут больше делать нечего.

Усилия, с которым Большой Тэн оторвал взгляд от мертвеца, никто не заметил. Рэнфри как раз задумался, что на самом деле, к списку угроз прибавились те, кто мог находиться в городе и окрестностях, и обладал при этом современным оружием крупного калибра. Такие раны могла оставлять не только охотничья «рублёнка» двенадцатого или двадцатого калибра, но и экспансивные винтовочные пули, расходящиеся лепестками и разделяющиеся на части. Если добавить в копилку фактов ещё мертвеца возле леса, убитого совсем уж странным образом, то картина складывалась беспокоящая.

Ещё два «мерзляка», то есть, трупа на жаргоне наёмников, обнаружились в небольшом укрытии, созданном остатками двух стен, в паре десятков метров от площади. Эти двое выглядели более обыденно, если не считать замершей в воздухе руки лежавшего ближе к стене. Мужчина в дорогом коричневом костюме, замаранном грязью и кровью, поднял ладонь, словно защищаясь от чего-то, но так и застыл, как таракан в янтарной смоле. В его груди торчало обломанное копьё с каменным наконечником. Лица разобрать оказалось невозможно, его почти полностью закрывал рукав замшевого пиджака и растопыренные пальцы, но аура ужаса от трупа ощущалась почти физически. Рядом лежал наёмник или солдат в защитного цвета обмундировании, с несколькими аккуратными дырочками на груди, в которых матово поблёскивала кровь. Лицо у него было спокойное, и мёртвый улыбался, словно увидел что-то приятное перед смертью. И это было гораздо страшнее.

После демонстрации своего оружия Нима постоянно ловила на себе косые взгляды наёмников. То и дело замечая, как кто-то из них рассматривает её, пока она не видит. И, стоило её оглянуться, этот человек отводил взгляд, буравивший спину ещё секунду назад. Или просто делал вид, что засмотрелся на снаряжение нанимателя.

Едва они вошли в бывший лагерь одной из предыдущих команд, как тут же обнаружились новые трупы. Нима, подготовленная к такого рода сюрпризам, не особенно впечатлилась. Во всяком случае, внешне. Внутри она чувствовала нарастающие волны паники. Ужас, холодный и липкий, сковал сознание, оставив ему только автоматически передвигаться и сверяться с картой и прибором. И если рядом не было хотя бы одного человека, этот страх начинал трепать нервы, подтачивая камни защиты психики. Постоянно казалось, что вот-вот что-то произойдёт. Наёмники начали поглядывать на неё с насторожённостью после того, как пришлось применить таймер. Восьмихвостая плётка, прозванная таймером за то, что могла рушить некоторые временные капсулы, постоянно тыкалась рукоятью в ладонь, словно уговаривая воспользоваться ею ещё раз.