Бармен покачал головой и выключил ящик.

– Как-то нехорошо получилось, – согласилась я в ответ на его молчаливое осуждение. – Мачеха-то не виновата, что принц козел…

Да, стакан кидать не стоило. Ладно водой плеснуть, но вдогонку тарой припечатывать было лишним.

– Надо извиниться, – решила я, спускаясь с табурета.

– Э, девушка, может вам лучше отдохнуть, а уже завтра…

– Завтра для меня чудо закончится, первая остановка лайнера, – напомнила я и гордо направилась к вип-выходу.

Босые пятки приятно холодили плитки пола. Меня штормило, но это и не удивительно: я же на корабле. Говорят, качка на таких огромных лайнерах не чувствуется. Чушь! И не надо мне сейчас вспоминать про бутылку вина в одно дуло…

Я не знаю, как мне удалось пройти не замеченной в вип-зону, после того шума, что я здесь устроила. Но уже через пять минут я стояла в гостиной четырёхкомнатной каюты, которую занимал прЫнц с мачехой. Проскользнуть внутрь получилось благодаря прислуге. Горничная выкатывала неудобную тележку, а я всего лишь вежливо придержала ей дверь.

Гостиная была оформлена в стиле мадам Помпадур. Позолоченные завитушки на кривоногих столиках, пузатые кресла и тяжёлые бархатные шторы. Вся моя наглость мигом испарилась, если бы не совесть давно сидела у себя в каюте и рыдала в подушку.

Тишина напрягала. Вот и что делать, не кричать же «Хозяйка-а-а»?

Я знала, мысли материальны, но не представляла что настолько. Индийские йоги вместе с буддийскими ламами позеленели бы от зависти, от такой скорости приёма-передачи мыслей на расстоянии.

Одна из дверей отъехала вбок и в проёме возникла она. Яркий халатик в китайском стиле странно смотрелся в паре с тяжёлым колье. Пока я бухала, набираясь смелости, чтобы извиниться, она спешно устраняла следы моей истерики.

– Опять ты? – устало поинтересовалась она.

Не знаю, чтобы сказала я, найдя в своей гостиной сумасшедшую напавшую на меня, но не это.

– Я пришла извиниться, – собственный голос резанул слух.

Она смерила меня оценивающим взглядом, словно я у неё проходила собеседование.

– Ладно, – наконец, кивнула она.

Я выдохнула. Всё-таки у неё бизнес на несколько миллионов долларов, а я ей стаканом в лоб засветила.

– Пока будешь извиняться, помоги снять.

Она повернулась ко мне спиной.

Стоило признать – эта женщина умела удивлять. Ладошки мигом вспотели, а пальцы неприятно затряслись. Хитрая застёжка всё никак не давалась.

– Вы простите меня, пожалуйста. Обычно я держу себя в руках…

– А тут ни себя, ни стакана не удержала, – хмыкнула она.

Мачеха всё больше мне нравилась. Нормальная тётка!

– Надеюсь, вы не пострадали? – я вспомнила неприятный чавкающий звук, когда стакан встретился с её скулой, и поправилась, – в смысле, несильно пострадали?

Она хмыкнула ещё раз и ещё, а потом повернулась ко мне лицом. Широко распахнутые глаза слезились, губы побелели и жадно хватали воздух, руки раздирали горло. А я в ужасе трезвела.

– Помогите! – пискнула я, а потом, прокашлявшись, заорала во весь голос. – Помогите! Человеку плохо!

Тут же в комнату влетел Капитоша и ещё кто-то, я не рассмотрела. Мой взгляд намертво сцепился с её, а потом я потеряла сознание.

***

В коридоре послышались шаги. Лязгнул замок и дверь открылась:

– На выход!

Я поднялась с перевёрнутого ведра, на котором всё это время сидела в тесной подсобке. Туфель не было они остались лежать под табуретом в баре, поэтому по коридору я шла босиком. Двое мужчин в форме проводили меня до какой-то каюты. Там, за столом сидели представительный усатый дядька в штатском и почему-то знакомый бармен.

Я уселась на стул напротив.

Дядька пристально меня разглядывал, а брюнет ободряюще улыбался. Первой сломалась я: