А потом вспомнил Чужака и веревку в его руках.
Девушка со шрамом нужна Чужаку! Неужели все так просто? Саламанкеро возвращают Брайду с порога смерти, и Чужак оставляет их в покое? Нет, не так… Аторе шел в дерево за ответом, как спасти гильдию, а, выходит, что выполнил волю неведомой силы.
И вряд ли Чужак вдруг захотел им помочь – это существо не способно на сострадание.
2. БРАЙДА
Брайда смутно помнила, что случилось после того, как неудачно поскользнулась на льду. Она могла поклясться, что видела, как блестит луч звезды у кромки полыньи и переливается гранями огненный шар. А потом стало очень холодно и жарко одновременно. Девушка хотела крикнуть, но холодный жар опалил горло, и она провалилась в темноту.
Неделю ее лихорадило. Где-то далеко шел праздник Ойль, укладывали в корзинки яблоки, жгли костры в заснеженных горных долинах, а Брайда металась в бреду между призрачными звездами и коркой льда. На короткие мгновения она приходила в себя, чтобы увидеть лицо Маризы – озабоченное, серьезное, и мамино – растерянное. Чьи-то руки поднимали ей голову, вливали в рот горький терпкий отвар. Брайда откидывалась на подушку и будто снова падала под лед.
Жар сменила слабость – тело будто окаменело, малейшее движение стоило невероятных усилий… Девушка рассматривала украшенные любицой потолочные балки, изучала длинные, чуть скрученные листики.
В то утро, когда Брайда смогла подняться с кровати, она сразу бросилась искать Маризу, но сестры не оказалось дома. Придвинув стул к окну, она забралась на него с ногами, укрылась овечьим одеялом. Будет дожидаться Маризу здесь!
Хватит с них передряг. Брайде с детства не давали покоя безумные затеи, а отдувались всегда вдвоем. И неизвестно, кто больше. Взять то же приключение в саду Лукена. Как она ни старалась спрятать пострадавшую руку – отец все равно заметил. Брайда только открыла рот, чтобы соврать, но Мариза уже призналась, что во всем виновата сама. Отец, конечно, не поверил, но в погреб засадил обеих… Мариза помогала печь ненавистные булки, пересказывала втолкованные учителями премудрости, потом упросила отца оплатить занятия для обеих. Они вместе сражались с соседскими мальчишками – Брайда стащила рогатку, и на нее объявили облаву…
Девушка поежилась под колючим одеялом.
В тот день перед Ойлем все обошлось – обе остались живы, это же счастье! И не нужно никаких осколков звезды…
Брайда не заметила, как стемнело. А Маризы до сих пор не было – очень странно.
В один миг за ее спиной очнулся весь дом. Засуетился отец, мама забегала испуганной курицей. Куда Мариза денется, отмахнулась Брайда от дурных мыслей, а сердце испуганно сжалось…
Они обыскали Женаву вдоль и поперек: трактиры, пристани, ремесленные кварталы и сверкающую особняками знати аллею Нево, каждую узкую улочку-каруджи от гавани до рыночной площади и от площади до дворца дукэ. Помогали все – соседи, пекари из гильдии, даже незнакомые люди. Но Маризу будто тени украли.
А может, не тени, а ледяное море? Девушку бросило в жар, показалось – лихорадка вернулась. Нет, нет, Мариза осмотрительна и осторожна, это Брайда всегда попадала в переделки, но только не сестра.
Пока искали Маризу, о ней забыли. Но болезнь все равно отступила – несмотря на бессонные бдения, слезы, страх за сестренку. Остался только сухой, режущий горло кашель. И куда более жуткий враг – отчаяние.
Отец приходил поздно – издерганный, осунувшийся, с посеревшим лицом. Он отмалчивался, не смотрел на Брайду. Мать неделю металась по улицам – не доверяя сторонней помощи, искала Маризу одна и каждый вечер твердила, что на следующий день найдет свою девочку. А потом резко, за ночь, переменилась – перестала выходить из дома, только тихо спрашивала, когда вернется Мариза. Брайда старалась не заглядывать ей в глаза – там было темно и пусто…