– И что вы предлагаете, профессор? – Олег Игоревич набычился. – Сдаться?

– Надо попробовать пробить завесу, – подал слабый голос Рауль. – И попросить о помощи. Одна из эскадр стоит совсем рядом – в Евпатории. Если справимся – нас спасут.

– А если нет? – резонно заметила Вивьен. – Что если эти подонки в наказание сотрут все в порошок?

– Хватит собачиться! – Алина резко выпрямилась, несмотря на усталость и боль. – Вы постоянно вините меня в чрезмерной бюрократии, но ее как раз для того и придумали, чтобы в час беды не превратиться в свору лающих псов! Есть Устав академии, где русским по белому написано, что в случае возникновения чрезвычайной ситуации все вопросы решаются Советом магистров! Так что давайте взвесим все «за» и «против» и проголосуем. Право созвать Совет есть у каждого преподавателя, так что я задействую свое!

– Предлагаю начать через час, – Захар выступил вперед и подбоченился. – Во-первых, нам всем надо прийти в себя: решать такие проблемы на горячую голову – верный путь к беде. Во-вторых, нужно собрать как можно больше данных о ситуации в Сакрополисе. Возможно, тут и обороняться уже некому. Но сначала давайте узнаем, что за враг нам угрожает.

Все вместе поднялись на лифте в мой кабинет. Во время подъема я стоял и мелко трясся от ужаса. Я никогда не был на войне, хотя и видел ее очень близко. И одна только мысль о грядущей осаде вселяла такой страх, что ноги намертво приросли к полу, а сердце екало буквально через каждую дюжину ударов.

Наконец кажущийся вечным подъем закончился, но легче от этого не стало. С высоты мы увидели окруженные непроницаемой завесой корабли – огромный линкор размером чуть ли не с треть города с угрожающим названием HMS Starblade, два легких скоростных крейсера класса дредноут и с десяток посудин поменьше, включая заполненные солдатами десантные баржи. И все до единого – под юнион джеками, так что либо на фронте произошли значительные перемены, о которых нам не успели сообщить, либо хрен его знает, как это вообще объяснить.

– О, Свет, – прошептал Зых, глядя на открывшуюся картину. – Спаси и сохрани наши души.

– А это еще кто такие, черт побери?

Захар взял мой телескоп и навелся на баржи – на палубах плечом к плечу идеально ровными рядами, точно терракотовая армия стояли двухметровые здоровяки в прорезиненных плащах, бронированных противогазах и типично британских касках-тарелках. Руки защищали пластинчатые наплечники, торсы – тяжелые кирасы с продольными килями, на широких поясах покачивались здоровенные абордажные сабли.

Большинство громил держали в руках пулеметы Льюиса со спаренными дисками – причем с такой легкостью, словно оружие сделали из пластмассы. У остальных же на спинах покачивались баллоны для огнеметов – лучше и не думать, что начнется, когда вся эта прелесть зеленой волной хлынет в город.

– Никогда не видел ничего подобного, – продолжил военный. – И мне это совершенно не по нраву.

– До заседания сорок минут, – Алина щелкнула золочеными карманными часами. – Постарайтесь собрать побольше фактов, чтобы обосновать свои мнения, ведь от них зависит очень многое. Торопитесь – Сакрополис ждет наших решений.

Магистры разошлись выполнять задание, задержалась только ведьма, чтобы проводить меня в зал Совета. Находился он под куполом донжона – центрального здания академии, и убранством больше всего напоминал суд из американских фильмов.

У стены расположили скамьи – почти как в католическом храме – на случай особо важных мероприятий или приема почетных гостей. Посреди помещения в окружении узких как бойницы окон находился круглый стол с шестью тяжелыми креслами. Для ректора и одновременно главы Совета предусмотрели кафедру, возвышающуюся над столом, точно нос корабля. И с этого места я отлично видел чадящие трубы линкора, чье кормовое орудие «смотрело» прямо на меня. И оставаться с ним наедине было воистину невыносимо, однако рыжая отказалась скрасить мне ожидание.