«Лазарь Рекрутов. Тоже мне, умник. Ненавижу… Ненавижу вас всех… Ненавижу!», – искренне мелькнули злобные мысли в её голове, заполняя её чуть покрасневшие от злости щёки горькими слезами, уже который раз за последние сутки.

Лазарь по дороге к вокзалу успел несколько раз небрежно поправить свою чёрную бандану с мелким геометрическим принтом, которую он привык использовать в качестве шарфа, чётко и конкретно веруя в то, что в этот город он не вернётся ни за что на свете. Его тонкая переносица всё ещё горела от довольно прыткого удара.

«Тоже мне, мечта всей жизни… Да через годик второй она мне сама спасибо скажет… И все обстоятельства ещё поблагодарит…». Лазарь достал из внутреннего кармана куртки новую сигарету, чтобы хоть немного погасить пылкое жжение изнутри.

В любом случае, первый учебный семестр совсем не за горами, а это значит, что в жизни обоих ребят совсем скоро нагрянет вездесущий ветер перемен, открывающий тот самый новый горизонт в их жизнях.

Глава 1. Беспечность

Февраль

– Встань и иди, – мерзкий тихий голос звучал как приговор, и заставил совсем малую часть моего организма начать процесс незапланированного пробуждения.

Что? Ты совсем сдурел? Почему так рано?

– Заткнись и уйди, – ответил я сквозь призму воспоминаний о прекрасном сне, в котором снилось что-то весьма тёплое в отличие от убогой февральской погоды, властвующей за окном.

Голова немысленно гудела и раскалывалась на сотни мелких стеклянных осколков реальности.

– Не… Ну… Ты думаешь шутить? – настырно спросил мой соседушка по комнате. – Встань и иди, – упрямо повторил он. – Говорю ж…

– Георгий! Ты серьёзно? По-твоему, даже спустя пять с хреном месяцев, эта шутка должна оставаться по-прежнему свежей и актуальной? Или что? Это должно меня как-то бодрить или воодушевлять по утрам? – моя небрежная растительность грубо покалывала лицо, а заросшее гнездо из моих секущихся волос на голове нелепо растрепалось в разные стороны.

– Ну, хватит сопротивляться, Лазарь. Я включаю свет, – спокойно и угрожающе ответил Георгий.

– Эй! Придурочный что ли? Только попробуй… – я прищурился и посмотрел на свои наручные часы.

Эти часы с триколорным ремешком были из какого-то там сверхпрочного материала, который был довольно приятным на ощупь. Данный раритет остался одной из немногих вещей, которыми я по-настоящему дорожил и не променял бы ни на что на свете.

Кажется, они мне достались от деда, который целиком прошёл Великую Отечественную Войну.

– Восемь двадцать. Нам сегодня ко второй паре же. Чего тебе от меня надобно, старче? – по утрам я был не особо обаятелен и вежлив, в принципе, как и в любое другое время суток.

Говорить было тяжко из-за того, что во рту дико пересохло, губы то и дело слипались, где-то на кончике языка дёрнулось перекати-поле.

– Ну, нет. Сегодня к первой паре, которая начнётся через… Девять минут. Поздравляю, ты вновь перепутал верхнюю и нижнюю неделю, – Георгий предательски нажал на переключатель, и тесная комнатушка озарилась тусклым и режущим глаза светом. – Это же надо так умудриться… Закрыть сессию на одни пятёрки, умело решать любые пределы и брать производную от чего и по чему угодно, в уме определять ранг матриц практического любого порядка, но элементарно: сбиваться со счёту и путать учебные недели…

– Какой ты всё-таки занудный ублюдок. У меня просто нет слов, – я был хитрым и предприимчивым, поэтому тут же умело с головой скрылся под тонюсеньким одеяльцем.

– Смею сообщить, что я не грубил тебе… – в обидчивом тоне произнёс мой сосед.

Вообще, нытик он был, конечно, редкостный.

– Да ты мне жизнь ломаешь! Как тут тебе не грубить… – передразнил его я.