Да, былые хозяева этого дома были и вправду богаты и не одно поколение копили это добро. Глядя на то, как алчно заблестели глаза отряда, Освальд в очередной раз убедился, какую же всё-таки страшную власть богатства имеют над человеком. От воинов отхлынули страхи, чего там сказки скальдов, чего там старые черепа со своими символами. Мертвецы мертвы и уже навряд ли навредят, а вот добыча – не в каждом походе такую возьмёшь, а если и возьмёшь, то кровью умоешься, а тут нате – лежит себе под спудом, никем не стороженная, и, скорей всего, не один здесь такой сундучок. Вот воротятся домой они, богатые, как гномы-цверги, да при славе с древней прародины, во толок да разговоров будет, да не просто разговоров – саги начнут слагать да драпы петь. Отнеся сундук на ладью, дружина наскоро перекусила, по воле Орма откупорили даже бочонок с пивом, после чего бородатых удальцов и вовсе словно подменили. Они бахвалились, хвастались, грезя о возвращении. Строили планы, на что потратят деньги, кто мечтал о новом оружии да броне Ярлу под стать, кто о рабыне, виденной на торгу, кто и вовсе о расширении своей усадьбы да закупке скота. Только старый Эрик-кормщик хмурил всё брови, сердцем чуя приближение беды.

И вновь северяне двинулись в объятое туманом древнее городище. Они разбились на несколько мелких групп человека по три-четыре. Их задача, поставленная Ормом, была проста: осматривать простые дома и подворья, а обо всём необычном тут же сообщать вождю. Сам же Хёвдинг вместе с Эриком, следуя совету Освальда, направился к дому былого здешнего Ярла, чья пересилившая даже века крыша гордо возвышалась над туманом. По пути к своей цели троица сделала небольшой крюк по наитию огнепоклонника, решив заглянуть в дом, где некогда жили местные жрецы-ховгоди. А как исстари повелось, селились они всегда вблизи славища. Обойдя кругом усыпанное черепами возвышение, служившее встарь земным обиталищем богов, они наткнулись на то, что искали.

– Не попустите, светлые Асы, мне кончить также, как и они, пусть уж лучше красный орёл, нежели это, да, пусть уж ребра мне разогнут, – чертыхался Орм по пути от развалин жреческого дома. Молодой вождь поминутно сплёвывал, прикладываясь к фляжке, тщетно пытаясь сбить рвотный привкус во рту, ведь совсем недавно его нешуточно прополоскало.

– Они приняли страшную смерть за свою веру, – молвил Эрик, выглядевший немногим лучше ярла.

– Вот только от чьей тёмной силы или воли приняли они её. Что может так люто ненавидеть, чтоб сотворить такое? В этом надо разобраться, я не собираюсь оставлять эту тайну за спиной, – даже Освальд был бледен, но взгляд его был, как некогда, твёрд.

– Неужто ты предлагаешь встать здесь лагерем, покуда всё не прознаем? Даже после увиденного – и ты, мой ярл, согласен так рискнуть, – неподдельно изумился старый кормщик.

– Да, – после недолгих раздумий твердо ответил Орм. – Уж слишком много тайн хранит эта земля, жрец прав, я тоже не смогу закрыть на них глаза, ведь тогда до конца дней своих буду метаться: а что было бы, если б я не сбежал, что было бы, если б остался. Да и тем более, кроме ужасов прошлого, – при этих словах Орм невольно вздрогнул, припомнив увиденное на месте развалин жреческого жилища. – Ведь никто на нас не напал, уже полдня как высадились, и всё пока тихо, только мыслю я, что не стоит воинам моим видеть то, что мы оставили позади, – показал он головой назад.

– Этим я сам озабочусь, только с ярловым домом разберёмся, – мрачно изрёк Освальд.

Длинная каменная постройка, что прежде была центром этого древнего городища, способная в празднества вместить в себя большую часть жителей, сохранилась лучше всего и не просто так. Все балки, резные опорные столбы, стропила, несущие многоярусную крышу, были вырублены из морёного дуба. Уцелел местами даже тёс, кровли тоже струганный из этой благородной древесины, твёрдостью своей способный поспорить с камнем. Украшавшее стены оружие пошло ржой и почти развалилось, как и прочее внутреннее убранство чертога – перегородки, столы да лавки, так же как и в других домах, время не пощадило.