– Не ори, сученок, это только начало!

Глядя на остальную кодлу, Коля начал отрывать двумя пальцами другой руки от тела парня кусочки мяса и бросать их ему под ноги. Парень визжал, не переставая и пытался вырваться, но пальцы, схватившие и терзающие его тело, казалось были сделаны из стали. Остальные сидели тихо, с остекленевшими от страха глазами. Парень, взвизгнув еще сильнее, обмяк и повис на руках у Коли, тот, не обращая на него внимание, продолжал терзать обмякшее тело. Вырвав ребро, он бросил его в толпу остолбеневших быков.

– Короче так, сявки, трупы закопать, все убрать, там в машине тоже, теперь, что я скажу, то и будете делать, ясно?

– Ясно, ясно: испуганно загалдели быки.

…..Она стояла за стойкой, которую называют новомодным словом ресепшен и читала книгу. В книге описывался мир, наполненный чистой любовью, приключениями, вздохнув, она оторвалась от книги и взглянула в окно: серый слякотный осенний день, мелкий дождь. Провинциальный Сосновск, серый и скучный, вот приехал бы принц, на белом коне, и увез бы ее отсюда, ну не принц, а хотя бы, просто человек, не похожий на местную пьянь, или недавно появившихся в городе отморозков какого-то бандита Коли-Садка. Вот распахнулась дверь, и появился он.

– Здравствуйте, красавица: улыбнулся незнакомец, улыбка была открытая и доброжелательная, от незнакомца исходило ощущение силы, доброты и надежности.

– Здравствуйте: ответила она, невольно покраснев.

– Мне бы снять номер в вашей гостинице, надеюсь есть свободные?

– Свободные-то есть, вот занятых нет, вы, первый жилец: невольно вздохнула она, дела в гостинице, да и в целом в городе, шли неважно, давайте ваш паспорт. Так, Ястребов Станислав Николаевич, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, прописан, Москва, Можайская сто тридцать пять, и, не удержавшись заглянула дальше, холост, детей нет.

– Вот, ваши ключи, номер семнадцать, белье и все прочее там.

– Семнадцать, это хороший номер?

– Лучший в гостинице, все равно жильцов, кроме вас нет, какой смысл его держать.

– Понятно, спасибо вам: и насвистывая себе под нос, незнакомец поднялся к себе в номер.

– Ястребов Станислав Николаевич, повторила она про себя, на кого же он так похож? Вспомнила и рассмеялась: плакаты советских времен: рабочий и колхозница, строитель БАМа, передовик производства, такое же открытое, волевое лицо, отсюда и ощущение силы, спокойствия и надежности.

– Извините:

Она недоуменно оглянулась, перед ней стоял Ястребов.

– Да, что-то не так в номере?

– Да нет, все в порядке, как Вас зовут?

– Оксана.

– А меня Станислав, можно просто Стас, у меня кое-какие дела в городе, я командированный, надеюсь, вы вечером свободны, прошу Вас, будьте моим гидом, я совершенно не ориентируюсь в Вашем городе, ну в смысле, куда пойти вечером, отдохнуть, посидеть, вы до скольки работаете?

– До восьми: она опять покраснела.

– Вот и отлично, я, как раз освобожусь, ну, что, вы согласны быть моим гидом.

– Согласна, но боюсь, тут Вам не особенно понравиться.

– С Вами обязательно понравиться: и улыбнувшись вышел на улицу.

……Ну, братва, наливай, за наш успех: Коля был уже на взводе: Мы в этом паршивом городе, теперь полные хозяева, начальник УВД, теперь наш со всеми потрохами.

– Сколько отстегнул?: поинтересовался Паша.

– Мильон, баксами!

– Вот, казел!: отозвался Мага, потянувшись за шашлыком.

– Дело того стоит, Мага, наливай еще по одной!

– Николай Иванович, Вам просили передать: официант передал корзину, с накрытой белой салфеткой верхом.

– Откуда?

– Вон мужчина с дамой за пятым столиком: официант исчез.

Коля сорвал салфетку и остолбенел, в корзинке лежал небольшой погребальный венок, обтянутый черной траурной лентой: Осадкину Николаю Ивановичу в последний путь, прочитал он на ленте.