Пабло стоял, облокотившись о дверцу спорткара, одна нога согнута в колене, а другая вытянута вперед, руки сложены на груди. На нем были штаны цвета баклажана, белая рубашка, расстегнутая на груди, рукава подвернуты почти до локтей, и рыжевато-коричневые ботинки.

Он широко улыбнулся, и пошел ей навстречу. Анна сделала хмурое лицо.

– Знаю, вы сердитесь на меня за то, что сбежал, но у меня были на то причины, – произнес он извиняющимся тоном.

– Это ваше право, мы никого не держим против воли, – сухо ответила она. – Почему же вы вернулись?

– Хочу поблагодарить вас за спасение моей жизни, и… пригласить на кофе, – он смотрел в ее серые глаза словно пытался прочитать в них то, что скрывалось под маской равнодушия.

Девушка нервно поправила волосы, собранные в хвост. Отказаться было бы глупо, и она согласилась. Пабло открыл перед ней дверцу авто, затем сел сам. – А вообще …как ты смотришь на то, чтобы поужинать на берегу моря? – спросил он, перейдя на ты.

Анна удивленно приподняла бровь. Эта идея ей понравилась. И они поехали на набережную, нашли безлюдное место на пляже, расстелили циновку, Анна сняла туфли и села на бок. Пабло устроился рядом, достал из корзины виноградный сок, два бокала и сэндвичи (как выяснилось, он заранее уже подготовился к такому повороту событий).

– Скажи, почему ты сбежал из больницы? – спросила девушка, принимая бокал с напитком.

– Признаюсь, мне не нравится быть подопытным… уколы, и все такое…

– Понимаю… да и я наверно напугала тебя своими словами о подготовке лаборатории, – посмеялась она над собой. – Но это действительно очень редкий случай, ты феномен.

Пабло с любопытством посмотрел на нее.

– И в своей практике ты никогда не встречала такое? Может у тебя тоже есть такой феномен, – будто в шутку бросил он.

Анна задумалась и ответила: «В детстве я замечала, что мои ссадины и порезы довольно быстро заживали. Но во взрослой жизни у меня не было таких травм, чтобы проверить это на себе».

– Тебе повезло, – усмехнулся Пабло. – Ты выросла в Барселоне?

– Родилась я в Тибете, а когда мне было три года, мы с мамой переехали сюда… к отцу.

– А до этого ты его не видела?

Анна покачала головой.

– Он ученый- антрополог и много путешествовал по миру. Мама была врачом. А однажды она пропала… мне тогда было двенадцать лет.

– Пропала? В каком смысле? – заинтересовался он.

– Не знаю… просто исчезла. Не пришла с работы, и никто ее не видел. – На ее лицо опустилась тень печали. Она посмотрела вдаль, вспоминая лицо мамы.

Темнело. Шум моря убаюкивал сознание, а легкий ветерок приносил с моря солоноватый воздух. Анна передернулась от холода, и Пабло будто из ниоткуда достал плед и накинул ей на плечи. Одно мимолетное прикосновение к ее телу и ощущение пробежавшей волны наполнило его теплом. Ему вдруг захотелось обнять ее и прижать к себе. И он мысленно сделал это, и в то же мгновение она удивленно повернулась к нему.

– Что такое? – спросил он.

– Мне показалось, будто что-то коснулось меня, – пробормотала она в недоумении.

Хм, – подумал Пабло, – если она так улавливает движение мысли и энергии, значит она не обычный человек.

Он положил свою руку на ее ладонь, и почувствовал вибрации, исходящие от кончиков ее пальцев, эти вибрации передавались ему, пробуждая в нем желание.

Так они сидели до рассвета, держась за руки, погруженные в эти необычные ощущения, и лишь изредка нарушая безмолвие.

Прощаясь у дома Анны, ему не хотелось отпускать ее, и он прижал ее к себе, слегка коснувшись губ, затем, захватив их, не мог долго оторваться. Наконец, он с досадой отстранился, и сел в машину.