– Конечно, – ответил князь. – Иди, найди этого пса и приведи ко мне, мы отомстим за твою побитую шкуру.

Гремислав поклонился, и они с Баженом вышли из трапезной.

***

Солнце садилось за горизонт, лаская землю своими последними лучами. Улицы опустели.

Взяв с собой пятерых дружинников, Бажен и Гремислав выдвинулись в сторону западных ворот, выходящих на Священный Холм, к дому кузнеца Гавриила. Большую часть пути прошли молча, лишь изредка перебрасываясь незначительными фразами. Бажен впереди, за ним Гремислав, а далее – их люди.

Когда они подошли к своей цели, уже почти стемнело. Бажен начал раздавать указания.

– Вы двое – заходите сзади, чтоб не сбежал через окна, – сказал воевода своим людям, а сам с оставшимися направился к двери и, распахнув ее, вошёл внутрь. Кузнец сидел во главе стола со своей семьей. Их было восемь человек – кузнец, его жена, четверо сыновей и две дочери. Старшему из сыновей было уже шестнадцать, он уже успешно осваивал дело своего отца. Младшему было около трёх лет. Увидев незваных гостей, кузнец поднялся со своего места.

– Зачем врываетесь в мой дом, люди добрые, что вам надобно? – спросил он.

– Мы выполняем приказ князя, – ответил Бажен. – Ты, кузнец, пойдёшь с нами.

– Куда ж я с вами то пойду, ночь на дворе, утром приходите, – сказал Гавриил.

– Ты не понял, кузнец. Ты пойдёшь с нами сейчас, а если сам не пойдёшь, мы тебя силой заставим, – сказал Гремислав, выступая вперёд.

Гавриил нахмурился и, оглянувшись по сторонам, сжал кулаки. Это не укрылось от внимания воеводы.

– Не шути с нами, кузнец, – сказал Бажен, обнажая меч.

– Хорошо, я пойду с вами, – сказал Гавриил, выходя из-за стола.

– Ой, да что ж это такое! Зачем вы моего Гаврюшу забираете?! – заголосила жена кузнеца.

– Молчи, женщина, – отвечал воевода, – муж твой виновен в нападении на наследника нашего князя, княжича Гремислава.

– Да как же так то?! – не унималась она.

– Не волнуйся за меня, голубушка, – сказал кузнец. – Уложи детей и сама ложись. Все образуется.

Гавриил подошёл к жене и поцеловал ее.

Потом он обнял каждого из своих детей, а старшему сказал:

– Теперь ты, Евсей, глава семьи, на то время, пока меня не будет. Заботься обо всех.

– Буду, отец, – ответил Евсей.

Затем кузнец подошёл к воеводе.

– Ну, пошли, – сказал он и вышел прочь, в сопровождении дружинников.

***

Утро было солнечным и тёплым, князь стоял на крыльце, с Феофаном и Гремиславом. Внизу, в окружении стражников, стоял кузнец Гавриил. Пимен стоял в нескольких шагах от него и, держа на вытянутых руках свиток, оглашал приговор.

– Третьего дня, кузнец Гавриил совершил нападение на наследника престола Доброславграда и окрестных земель. Не проявляя должного почтения, он избил княжича Гремислава, за что князь Фёдор приговаривает его к смерти, – Пимен сделал паузу. – Но в честь отправления нашего войска в поход, князь, милостью своей, не желает осквернять этот светлый день дурным знамением, а потому заменяет смертный приговор на сто ударов плетью. Приговор должен быть приведён в исполнение немедленно, – Пимен завершил чтение и убрал свиток. Два дружинника заковали кузнеца в колодки. Жители окрестных домов, стоящие неподалёку, тихонько перешептывались в ожидании. Вперёд вышел воевода Бажен с плетью. Князь сделал знак рукой.

– Можно начинать! – возгласил Пимен.

Бажен взмахнул плетью и изо всех сил ударил по спине Гавриила. Кузнец дернулся и тяжело вздохнул.

– Один! – возвестил Пимен.

Плеть снова взвилась в воздух и опустилась на спину кузнеца.

– Два!..

– Три!..

Спина кузнеца постепенно превращалась в кровавое месиво, он повис на колодках, и лишь тихо стонал. Князь улыбался, Гремислав внимательно всматривался в эту картину.