С яростным воплем воин-скелет бросился на Торана, бешено вращая мечом и высекая на камнях искры. Ярости его не было предела, чего и добивался Торан. Он просто уворачивался и не наносил бесполезных в данный момент ответных ударов, ожидая более удобного случая. Даже отступал назад, потому что воин оказался закаленным рубакой, посвятившим в прошлом всю свою жизнь войнам.

В свой решающий удар Торан вложил всю свою недюжинную силу, и удар этот был страшен. Словно молния, дважды сверкнул его меч и разрубил скелета на три части, после чего рыцарь мгновенно рассыпался.

Но на этот раз тишина не опустилась в ущелье. Нарушали ее крадущиеся шаги, но крались не люди. Полумрак скрывал их, но Торан ясно представлял, кто они, и не хотел новой встречи. Он побежал к выходу из ущелья.

Ущелье сразу же наполнилось лязганьем металла. За ним гнались! Он не видел своих преследователей, но ясно слышал их грузные шаги, отзвуки которых еще долго висели среди черных стен.

И тут Торан начал задыхаться, что-то сдавило его грудь и не давало свободно вздохнуть. Меч стал тяжелым и вот-вот должен был выпасть из рук. Перед глазами все поплыло, но, шатаясь и спотыкаясь, он продолжал бежать.

Даже на фоне черной стены вход в пещеру был еще более темным пятном. Ужасгое зловоние ударило в нос Торану, когда остановился он на ее пороге. Зашатался, ухватился за стену, но ги не держали его, и Торан упал на камни, не выпустив меча из руки.

…Резкая боль в плече прояснила его сознанием и первым, что он почувствовал, был запах разложения. Открыл глаза и встретился со взглядом диких горящих глаз, принадлежавших когда-то степному волку – сильному и красивому зверю, – а теперь обтянутому шкурой чучелу с раскрытой пастью и рядами больших желтых клыков. Волк зарычал, на губах его проступила пена. Ударив его ногой, Торан вскочил, но тут же был повален ударом сзади. Разъяренный волк бросился на него, но вдруг завизжал и скрылся в темноте.

– Лежи и не двигайся! – услышал Торан знакомый голос.

В темноте не мог Торан расмотреть говорившего, но знал, что это тот самый старец, странник Черных гор.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Торан, чувствуя, как к нему возвращаются силы.

– Спасаю тебя! – ответил тот, и в голосе его послышалась насмешка.

А по ущелью в это время двигались воины-скелеты, и в вязком полумраке еще долго висело эхо их скрипучих голосов и сухое потрескивание костей. Не имей Торан стальные нервы, давно бы он сошле с ума от такого зрелища.

– Ты не боишься волка? – спросил он.

– Волк боится меня, – все также загадочно ответил старец. – Эта пещера – его логово, и выход наверх, на плоскогорье. Я долго следил за тобой, и ты понравился мне. Я помогу тебе и выведу из этого проклятого ущелья, но дальше ты пойдешь сам.

И не задавай никаких вопросов, темнота пусть хранит мои тайны!

Минуты тянулись, как века. Стоя на спиной старца, Торан смотрел на смутный овал выхода. То, что вскоре появилось в нем, было куда страшнее, чем воины-скелеты. От человека исходило холодное голубое сияние, но не был он человеком, потому как сквозь него видел Торан противоположную стену ущелья.

Сияние исчезло, а вернее, ушло в человека, и все: его легкая, как пушинка, туника, его тонкие руки и голова с короткими бесцветными волосами – все это стало голубым и прозрачным.

Призрак, вынырнувший из самых глубин Тьмы, остановился прямо напротив пешеры и повернул голову в ее сторону. Глаза его горели мерцающим красным огнем, Торан почувствовал себя освещенным светом тысяч факелов, и, несмотря на царившую в пещере темноту, призрак все же увидел их. В руке его, словно из воздуха, возник кортокий прозрачный кинжал, от которого исходило голубое свечение. Призрак вошел, а может влетел в пещеру и остановился в двух шагах от людей.