А эльфята вообще выбешивали своей безалаберностью и легкомыслием. Он, принц, взял этих бродяжек безродных к себе, сделал пажами, а они живут уж сколько времени рядом и ничему не учатся! Ни в доспех одеть, ни на стол правильно накрыть, а то и вообще утреплют куда-нибудь и ищи-свищи их! А прямые обязанности, кто будет исполнять? Набегался Вик в Ламарисе за ними, чтоб на дудке да на гитаре дамам поиграли, науговаривался! И этих гнать от себя нужно!

Вот в таком настроении, Вик и ехал по дороге к храму.

Но когда сворачивали с Валапийского тракта в долину, двое из Восьми, что следовали прямо перед ним, расступились, открыв его взгляду чудную картину, до этого времени скрываемую их широкими спинами. Картина та была столь хороша и приятна его глазам, что Вик в момент забыл и про оборотней, и про эльфят, и даже раздражение на весь белый свет покинуло его незамедлительно.

Впереди, на высокой черной кобыле ехала принцесса Ламарская. Она в традициях династических свадеб была одета не в пышные юбки с фижмами, а в строгий и одновременно изящно-изысканный наряд, какой носили когда-то во времена Странниц. Без большого обилия накладных деталей – оборок, бантов и воланов, с текучим гладким подолом, украшенный лишь драгоценным золотым шитьем по красному шелку, он, казалось, обволакивал изумительные формы девушки.

Взгляду Вика, в те моменты, когда ветерок относил в сторону белую вуаль и золотистые пряди, открывалась прямая спина, тонкая талия и обтянутые блестящей тканью бедра. При этом почему-то принцесса сидела в седле по-мужски и ее ноги, соответственно, были раскинуты по разные стороны лошади, что придавало талии еще большую тонкость, а ягодицам объемность.

В глазах Вика от этого зрелища стало мутиться, а кровь принялась биться в виски. Еще никогда на него так сильно не действовал вид женщины сидящей на лошади по-мужски! Он прямо физически ощущал ее широко разведенные ноги, как если бы она восседала не на спине коня, а на нем – Вике.

А потом… принцесса обернулась и взглянула ему в глаза, будто и не было вокруг других людей – брата, оборотней, эльфят, десятков стражников, а ехали они вдвоем по дороге, и она чуть обогнала его, а обернувшись, знала наверняка, что ничей больше взгляд и не встретит.

« – О Светлый, хватит пялиться на нее! Она почувствовала твой навязчивый взор!» – стал укорять себя Вик.

Но принцесса, вдруг медленно отводя глаза от него, улыбнулась и потянулась всем телом вперед, как будто пытаясь дотянуться до морды лошади. При этом она почти улеглась на шею животного, отчего ее собственная спина прогнулась, а складки непышной юбки, натянулись, обозначив атласным блеском все, что еще не успел представить себе Вик в своем горячечном состоянии.

Если несколько минут назад у него мутилось в глазах, а кровь билась в висках, то после такого явного приглашения все окружающее вообще померкло, а кровь устремилась к и без того напряженному паху, попутно отдаваясь внизу живота и спине. А неуправляемое воображение уже рисовала картину одну вдохновенней другой.

Он представил, как подъедет к ней, одним движением перемахнет на ее лошадь, задерет юбки на голову, подхватит ладонью под мягкий живот и приподнимет, а потом…

Что бы сделал Вик в следующее мгновение, если б успел дорисовать в своем воспаленном воображении эту картину? Неизвестно, слава Светлому! Потому что голова его уже совершенно не соображала, подчиненная взбудораженным зельем телом. Но в самый тот момент, когда картина в его мозгу собиралась из возбуждающей преобразиться в непристойную, кортеж вдруг остановился и со всех сторон стали раздаваться крики: