Маха в ночи: «мама!»

Подошел папа: «что?»

Маха: «у меня только один вопрос».

Папа: «какой?»

Маха: «подойди, скажу».

Папа подходит.

Маха: «в каком смысле Земля кружится?»

Уже утром Маха уточнила свой вопрос: «что приводит ее в движение?» Аааа надо срочно учить астрономию!

Утром девочки едят жаворонков. Маха: «объеденье! Праздник». Хотя птички приготовлены по постному рецепту и на вкус ничем не отличаются от белого хлеба. Таня берет вторую птичку: «она мне так понравилась, что я не захотела ее есть». Еще бы, птичку жалко.

Собираемся к дефектологу. Маха, как обычно, пьет одну чашку полчаса, а потом встает и степенно говорит: «ну я же говорила, что не буду засиживаться». Ее приходится торопить изо всех сил, чтобы в принципе успеть хоть куда-то, хоть в последнюю минуту прибежать.

У дефектолога Маха делала упражнение, надо было много-много раз повторить «папапапапапа». Маха стала хохотать: «мы любим всяких пап!»

Сели обедать. Маха: «мама, это легкий обед». Да, котлета с тертой сырой морковкой. Очень легкий.

Маха вернула дефектологу Чебурашку, а взамен выпросила «еще что-нибудь». Это что-нибудь оказалось тоже Чебурашкой, только большего размера. Дома мы сказали Тане, что это тот же самый, просто он подрос, пока ездил с нами. Таня: «значит, он живой!!» И теперь обе девочки – Маха тоже поверила в эту теорию – с еще большим рвением хотят научить Чебурашку говорить и заявляют, что ему пора в школу. Правильно, вырос же.

Таня мне: «смотри, как Чебурашка вырос. Когда он вырастет огромным, как ты или как я, он пойдет в школу». Особенно Таня огромная выросла. Метр в кепке.

Таня временами такая сознательная и положительная, что я диву даюсь. Прихожу в комнату, чтобы заниматься с Махой, а Таня уже достала и положила на пол гимнастический ковер. Мне даже интересно, как – его же надо было вытащить из-за шведской стенки, принести в комнату и положить определенным образом, а он во всех измерениях больше Тани, и по весу сопоставим.

В другой раз Маха зовет меня на помощь – посадить ее на горшок. Самостоятельно она не может этого сделать – мало сесть на горшок, тут она еще справилась бы, но вот сладить с одеждой – точно нет. А я замешкалась, прихожу – Махе уже Таня помогает, и реально, почти получилось! Это, конечно, совсем не отменяет того, что через две секунды Таня превращается в дикую обезьяну и с гиканьем и улюлюканьем уносится в закат, но все равно круто же. И приложив Маху об косяк («мама, у меня голова болит! Меня Таня об косяк ударила!»), Таня приходит к ней и жалеет: «милая наша Манечка! Покажи, где болит? Сейчас пройдет!» Или сообщает мне буднично: «Маня там упала и сломала руку, но я полизала, и у нее все прошло». Помощница выросла! Насчет «сломала руку» это уже авторский маруськин прикол. Она, упав, сразу говорит: «немножко руку сломала, кажется». Ну, так, чуть-чуть совсем.

Когда мы были с девочками в Декатлоне – надо было купить Махе наколенники, налокотники и наладошечники, потому что весна близко, а с ней асфальт, а с ним – асфальтовая болезнь – Маха нацелилась на какие-то наклейки и так бодро к ним пришла, что нужно было их купить. И из трех вариантов Маха выбрала именно те, про которые я думала – ой, только бы не их! Самые гламурные. Но ничего не поделаешь. У Махи так мала зона ее собственного выбора – даже идти куда хочешь редко когда получается – что наклейки взяли те, какие она сама захотела.

Маха: «мама, я жду лета, а ваще не теплеет!» Просто надо еще немножко подождать. Скоро потеплеет.

Маха: «а почему в детстве мне было труднее научиться ходить?» У девочек все, что было хотя бы вчера, так и обозначается – «в детстве», а про трудности ходьбы мы говорили с ней не сегодня, поэтому она так и спросила. Снова рассказала ей, что некоторые детишки рождаются с проблемами по здоровью, но в ее случае все успешно преодолимо, как она и сама уже видит.