Махе сняли наконец шину с пальца. Но она уже давно забыла, что он у нее болел, и сует пальцы во все щели с прежним энтузиазмом. А вот Таня, чуть только видит Маху возле двери, начинает кричать: «Маня, не суй пальцы, прищемишь!!» На прогулке собирает снег в ведерко: «мама, я приготовила подарок, снег!» Не успела я восхититься таким прекрасным подарком, как Таня уточнила: «принесем его домой в морозильник. Если еще кто-нибудь прищемит пальцы, пригодится». Заботливая девочка.

Пришла посылка с дятлом, которого так ждали девочки. Там и кроме дятла много всего интересного нашлось, сидят теперь развивают мелкую моторику без передышки.

Подали заявку на очередной конкурс – ну как, я подала и поставила девочек перед фактом, что им к понедельнику надо выучить стих про папу моего авторства. Папа в культурном шоке, а девочек это почему-то даже не ужаснуло, и они очень быстро выучили. Правда, страхуют себя текстом – как удобно, что они теперь читают! С дикцией беда местами, но тут уж – расскажут как умеют. Если вообще не спасуют, от них никогда не знаешь чего ждать.

***

Родились мы размером с ладошку,

Мы в кувезах встречали рассвет —

И о папе расскажем немножко,

Лучше папы наверное нет.

Папа может быть добрым и строгим,

Папа может укладывать спать,

И учить нас ходить по дороге,

И колясочку с нами катать.

Папа может кормить из бутылки,

И все скидки на памперсы знал,

Приучал нас и к ложке и к вилке,

И к горшку тоже он приучал.

Он читает нам умные книжки,

Он и в шахматы нас научил,

Он умеет шалить как мальчишка,

Он нам радости детства открыл.

А еще он компьютерный гений,

Информатике учит детей,

Покоряет бездонные тени

Цифровых интернетных сетей.

С ним все сложное стало несложным,

Он и маму спасает от нас.

Родились мы размером с ладошку,

Мы растем в свете любящих глаз.

*******

Креативные девочки нашли где-то в закромах родины кучу каштанов и раскрасили их пастелевыми карандашами. Идея была маруськина, а любимый цвет у Махи сиреневый. Раскрашенные каштаны не отличить от слив, а дети еще их на стол поставили. Теперь постоянно боюсь случайно съесть каштан.

Таня гордо задекламировала папе стих, едва он только вошел в дверь. И строго оглянулась на него на второй строфе со словами: «не смешись этим! Ничего смешного!» Папа и не начал еще смеяться, он скорее остолбенел от важности момента, но при этих словах вообще обратился в изваяние.

Маха как заведенная кормит дятлиных птенцов червяками. И обе мучают волшебный комодик. Это дорогие игрушки, но они отбили свою цену в первый же вечер – девочки два часа занимались сами, я только изредка приходила их разнимать, и наконец-то смогла хоть немного похалтурить. Хоть вспомнила, как это делается вообще. Красота.

Маха сидит на ручках и целуется с моей шеей, и комментирует: «целую грудь. Какая у тебя грудь высокая!» Когда я, прохохотавшись, снова обрела дар речи, я объяснила ей, что вообще-то это шея, а ее эротизм здесь неуместен. Но это все для Махи пустой звук, если она хочет целоваться, она будет, и нет человека, способного ей помешать.

Таня поразила дедулю своей эрудицией, рассказав ему, как работает молниеотвод, и даже показав его. Дедуле было лестно, он сам его делал. Таню тема занимает, потому что она опасается гроз. А теперь папа начал показывать девочкам фильмы то про Египет, то про Грецию, и я морально готовлюсь послушать мифы в их переложении и не упасть в обморок.

Маха шагает ко мне навстречу и смотрит сочувственно: «мама, какая ты тощая!» Ну не всем же быть таким пирожочком, как Маха.

После обеда девочкам перепал праздничный десерт. Они съели его мгновенно, и Маха потом резюмировала: «этот торт просто прекрасен!»