– А тебя убьют?

– Зависит от пса.

Ове сейчас выглядел не так, как обычно, более грозно и уверенно. Не только я поднялся на руну за этот день.

Он направился к пристани. Один из щенков, как назвал их дядя, бросился было к нему, но вовремя остановился и даже отошел назад. Ове же продолжал идти спокойно и непоколебимо. Возле вражеского корабля стоял мужчина. И хотя на нем не было ни шлема, ни кольчуги, а из оружия лишь потертый меч на поясе, сразу было видно, что это опытный воин. Издалека я не мог понять, на какой он руне, но вряд ли ниже четвертой.

Воин был абсолютно лыс, чудовищно высок и худ. Сложив руки на груди, он ждал приближения Ове, выражение его лица изменилось лишь при виде окровавленной рогатины.

– Кто ты и по какому праву пришел в мое селение? – голос Ове прокатился по всей деревне.

– То́ркель Мачта. По праву сильного. Ты убил моих подопечных?

– Ты убил всех жителей!

– Значит, ты не смог их защитить. Ты слаб и заслужил смерть.

Несмотря на опасность, я не мог не восхититься словами То́ркеля. Он словно писал песнь о себе. Ове проигрывал словесный поединок.

– Я смотрю, ты достиг четвертой руны. Мне твоя смерть не принесет пользы. Где Ро́альд? – рявкнул То́ркель.

Мальчишки тут же разбежались по нескольким уцелевшим хижинам, а у меня возникло подозрение, что я знал, где Ро́альд.

– Торкель! – один запыхавшийся щенок подбежал к вожаку, но остановился поодаль. – Роальд… он…

– Говори! – Мачта вытянул длиннющую руку и подтащил пацана к себе. – Что с ним?

– Он мертв. Его секира застряла в балке, а сам он… – мальчишка заколебался, Торкель тряханул его так, что зубы клацнули. – Его пырнули свиноколом.

Неудачник полетел в сторону и пропахал боком каменистый берег, но на него никто и не глянул. Весь вражеский молодняк отступил на несколько шагов назад и потупил глаза, боясь глянуть на исказившееся лицо Торкеля.

– Роальда закололи, как паршивую свинью? – голос Мачты изменился до неузнаваемости.

Ове не стал ждать продолжения, а подбросил рогатину в воздух, перехватил и с силой швырнул в Торкеля, сразу же рванув следом.

Я впервые видел настоящий не учебный бой рунных воинов. Торкель даже не дернулся к мечу и не стал уворачиваться. Он поймал рогатину одной рукой, развернул её, вбил в щит дяди до перекладины и уклонился от мощного удара топором. Ове тут же отбросил бесполезный щит, сменил хват на секире и бросился в прямой бой. Удар! Еще удар! Дядин топор рассекал воздух с бешеной скоростью и силой. Торкель, несмотря на огромный рост, легко уворачивался от ударов, не пытаясь достать меч или отскочить. Он словно танцевал, точно зная, куда пойдет топор в следующее мгновение, и подстраивался под его движения. И вдруг он оступился. Ове восторженно взревел и, замахнувшись, нанес удар такой мощи, словно хотел расколоть горы и рассечь море, но лезвие почему-то прошло мимо. Торкель отступил на шаг, а когда топор вонзился в землю, наступил на обух, мгновенно выхватил меч и одним движением отрубил дяде голову и обе кисти рук, которыми тот пытался прикрыться.

– Деревню сжечь! Всех убить! И уходим.

Я проглотил кислую слюну и помчался наверх, в горы.

Взлетев на каменистое плоскогорье, я заметил всё ту же девчонку с тощими козами. Она смотрела на дым, поднимающийся из низины, и глупо хлопала глазами. Сейчас голосов умирающих слышно не было, всех уже поубивали, но она не могла не слышать криков, стонов и радостных воплей врагов.