Артем вспомнил свое первое знакомство с ковчегом, правда, не Червей, а гиперптеридов. Тот корабль, перевозивший в трюмах боевых гиперптеридских роботов – «джиннов», лежал на дне болота, и Артему, Селиму фон Хорсту и Зари-ме пришлось порядком помучиться, прежде чем они смогли проникнуть на борт корабля.

– Наши неймсы маломощны, долго провозимся. Пустим в ход «глюк». Но так как мы не знаем, живы ли защитные системы ковчега, лучше всего в момент удара всем удалиться на безопасное расстояние.

– Ты прав, рисковать надо с умом.

– Здравое рассуждение.

– Стараюсь, ваше благородие!

Выбрались обратно на белый свет, объяснив инку «мустанга», что от него требуется.

Артем подождал немного, борясь с переживанием дежавю, скомандовал:

– Огонь!

Инк включил «глюк». Но ничего особенного не произошло. Лишь из щели между корпусом ковчега и каменной толщей космодрома вылетел приглушенный взвизг. Луч «раздирателя кварков» разрушал любой материал без особых эффектов, превращая его в сгусток плазмы, в облако элементарных частиц.

– Киб? – позвал Артем. – Что молчишь?

– Задание выполнено, – доложил «мустанг». – Стена пробита. Расширяю проход.

Артем нырнул в щель, опустился к сверкающему прожектором «мустангу», окруженному тающим облачком дыма.

Мембрана люка, если это и в самом деле был люк, была продырявлена, кибер деловито расширял отверстие, и Артем почувствовал мимолетное сожаление, на этот раз связанное с мыслью, что им приходится проникать на борт гиганта силой. Потом пришла другая мысль: если корабль Червей не отреагировал на атаку, значит, его автоматика давно прекратила существование, а сам он превратился в гору мертвого металла и камня.

Включили фонари, пролезли в пробитую кибером дыру и оказались внутри помещения сферической формы, своеобразный тамбур, из которого в разные стороны отходили два круглых в сечении коридора с оплывшими складчатыми стенами буро-красного цвета. Стены сферы тоже состояли из наплывов, ям и бугров, а их цвет был сиренево-оранжевый, с беловатым налетом, словно здесь когда-то текла вода, оставив после себя солевые отложения.

Артем прислушался к своим ощущениям.

Когда они с Селимом проникли на борт ковчега гиперптеридов, на них обрушилась волна пси-излучения, пронизывающего весь корабль, отстроиться от которого так и не удалось. Пси-звон сопровождал разведчиков повсюду, словно рядом с ними все время звенела басовитая гитарная струна.

Здесь же, внутри ковчега Червей, стояла полнейшая тишина. И в душе снова шевельнулось сожаление, теперь уже по поводу того, что корабль скорее всего давно и безнадежно мертв.

– Куда дальше? – осведомился Роман, озираясь.

– Надо найти императив-центр ковчега.

– Рубку управления, что ли?

– Нечто вроде этого.

– Допустим, мы это сделаем. Что ты задумал?

– У нас только два варианта выбраться с этой планеты и вернуться на Землю. Первый – с помощью моллюскора. То есть надо найти еще живого робота и каким-то образом уговорить его отправить нас домой. Второй вариант – ковчег Червей. Если сможем запустить его и объяснить инку, куда надо лететь, он доставит нас в Солнечную систему или хотя бы в мир Червей.

Роман скептически хмыкнул.

– Оба варианта из разряда «дохлых».

– Предложи свой.

– Что тут предлагать…

– Тогда вперед!

Отряд направился в один из коридоров, уходящих в чрево корабля гигантской петлистой кишкой.

Уже после прохождения первых встретившихся на пути помещений стало ясно, что ковчег Червей мало чем отличается от гиперптеридской машины пространства, которую штурмовали Артем вместе с фон Хорстом и Зари-мой. Черви Угаага, как и разумные «птице-насекомые», пришли сюда из другой Вселенной, где царили иные физические законы и пропорции, а метрика пространства не исчислялась тремя измерениями.