Калаев скептически поморщился, посмотрел на Игната, словно приглашая его ввязаться в спор.

– Что это за объект, по-твоему?

Шоммер слабо улыбнулся:

– Это же просто. В Луне где-то ждет своего часа зародыш ангелоида. Его-то и охраняли оба робота.

Калаев и Игнат переглянулись.

В рубке стало совсем тихо.

Оба пилота и командир брига сидели в своих рабочих коконах и занимались своими делами, не обращая внимания на пассажиров. Только изредка интерком приносил приглушенные переговоры кого-то с кем-то, и снова рубкой овладевала тишина.

– Ты серьезно? – наконец вышел из ступора Калаев.

– Что за вопрос!

– Ну, у тебя и голова!

– Да, голова – мой второй любимый орган, – скромно потупил глаза ксенолог.

Игнат усмехнулся:

– А первый?

– Догадайся с трех раз.

– Но если ты прав… – начал Калаев.

– Конечно, прав.

– Если ты прав… и если Орден уже нашел этот объект… зародыш ангелоида, м-да… что может произойти, если они его инициируют каким-то образом?

– А черт его знает! – философски ответил Шоммер. – Может, ничего и не произойдет, а может, новорожденный скушает Луну.

– Где-то я уже подобное читал, – пробормотал Ромашин.

– В каком-нибудь сказочном романе небось, – предположил Калаев. – Гилберт, сделай мне какие-нибудь впечатляющие расчеты, чтобы я мог предъявить их триумвирату в качестве основания для развертки режима ЧП.

– Запросто.

– Займись немедленно.

На подлокотнике кресла Калаева разгорелся огонек вызова.

Начальник отдела откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к шепоту инк-координатора связи. Лицо его застыло, взгляд на мгновение стал неуверенным. Он выключил канал, подался вперед.

– Это Зари-ма, спрашивает, где Артем. Что мне ей сказать?

Эксперты молча смотрели на него…

Когда вокруг них образовалась лучистая сфера, а потом непреодолимая сила скрутила всех и «размазала» по всей пещере, Артем первым сообразил, что происходит. Но предупредить спутников не успел.

Свет погас, а вместе с ним погасло и сознание.

Очнулся он также раньше всех, благодаря природному экстрарезерву и огромному опыту бросков «на струну». А в том, что это именно бросок, Артем не сомневался, понимая, что моллюскор, подчиняясь каким-то своим внутренним побуждениям и «движениям души», вдруг проявил к ним интерес и отправил с Луны куда-то очень далеко. Во всяком случае, за пределы Солнечной системы, так как эта планета не напоминала ни одну из знакомых планет, судя по развернувшемуся перед глазами ландшафту.

– Где мы? – послышался сквозь сопение и кряхтение очнувшихся оперативников Романа Мигули его хриплый глас.

Артем не ответил, разглядывая два гигантских черных «термитника» в паре километров от них, группы скал, образующих круг, плиты, соединявшие эти скалы попарно, и барханную песчаную рябь до горизонта.

Сила тяжести в этом мире была чуть выше земной, небо казалось туманной клочковатой пеленой, придавившей пустыню, а два размытых зеленоватых пятна света над горизонтом, очевидно, представляли собой местные светила.

Вся группа вместе с «мустангом» Мигули оказалась на одном из горизонтальных каменных блоков, накрывших две прямоугольной формы скалы, а соседние скалы соединяла металлическая конструкция в форме платформы явно земного происхождения.

Артем подошел к краю плиты, глянул вниз и в песчаных волнах у основания скал обнаружил обломки какого-то сооружения, порождающие знакомые ассоциации. Скорее всего это были остатки жилого модуля типа «Турист» или «Комфорт».

– Где мы? – повторил вопрос Роман, подходя к краю плиты. – Что случилось?

– Ты еще не понял?

Роман механически поднес руку к затылку, собираясь погладить его, но наткнулся на гладкий конус шлема.