– Надо, Саша, к новым властям прибиваться. Профессия твоя хорошая, политикой ты не занимался, греха на тебе никакого нет. Я подумаю, как помочь тебе.

Я середине января 18-го года я поехал в Нижний, где остановился у своей сестры Зинаиды. Ее муж Илья Алабин не работал, и семья жила со случайных заработков Зинаиды, которая перешивала вещи, которые ей приносили подозрительные личности – обитатели Балчуга и Нового рынка. На второй день по приезду я направился в дом Колышевых на Малую Ямскую улицу. Там были большие перемены – первый этаж дома и каменный пристрой был заняты новыми постояльцами. На втором этаже жили бывшие владельцы. Луша Колышева с Маргаритой продолжали жить в одной из больших комнат второго этажа.

Регистрация брака в то время не проводилась – не было служб, а в церковь мы решили не идти. Состояние духа братьев Колышевых было надломлено событиями 17-го года, которые включали обыски, допросы, отбор собственности и уплотнение. Когда Луша представила меня своему отцу Сергею Ивановичу Колышеву как мужа, то он отнесся к этой новости без интереса. Свою комнату сестры Маргарита и Луша разгородили занавеской, и за этой занавеской, возможно, прошел самый лучший месяц всей моей жизни.

В феврале 18-го я уехал к родителям в Москву, где прожил еще месяц. Отец нашел способ устроить меня по специальности, но мне пришлось вернуться на Украину, на этот раз в Харьков. В 18-м я приехал в Нижний еще раз – в конце года. Причиной этого было то, что Луша родила мне первенца, и я испросил у красного командования отпуск. Сына мы назвали Игорем. В январе 19-го года вместе с женой я уехал на Украину, где моя служба в конце 22-го года завершилась. Три года с 20-го по 22-й я воевал в составе 1-го корпуса Червонного казачества в строевой должности заместителя командира кавалерийского полка по конному запасу.

Когда с женой Лукерьей Сергеевной я с фронтов Гражданской войны вернулся в Нижний, моему сыну Игорю уже было 4 года. Все это время он находился на воспитании своей тетки Маргариты Колышевой. Игорь принимал ее за маму, и долго дичился и привыкал ко мне и Луше – своим неизвестно откуда появившимся родителям. Мой тесть Сергей Иванович Колышев умер годом ранее, и его комната на втором этаже была занята каким-то советским чиновником, но когда я поступил на службу, то немедленно его выселил и сам заселился в его комнату. Этому способствовало то, что в моботделе Губисполкома, куда я явился для постановки на учет как участник Гражданской войны и бывший красный командир, внимательно изучили мои документы и предложили мне продолжить работу и службу в хозотделе Губ. Ч. К. В этом отделе, а впоследствии управлении, я проработал до своего ареста в 1937 году.

Товарищество по торговле мясом и колбасами «Гордей Колышев и брат» я основал на капиталы отца, владевшего в Костромской губернии несколькими мясохладобойнями. Дела у нас шли бойко, и наша коммерция расширялась. В начале 19-го века я, Гордей Колышев владел тремя магазинами колбасного, мясного и бакалейного товара в Нагорной части Нижнего, колбасным коптильным заводом в Кунавинской слободе, двумя складами на Сибирской пристани, двумя мясохладобойнями в Печорской слободе.

Я построил большой двухэтажный кирпичный дом на Малой Ямской улице, где сам занимал первый этаж, а второй этаж отдал своему младшему брату Сергею.

Жизнь моя подвигалась в больших трудах и заботах. Проблему образования своей семьи я безуспешно решал лет до сорока, но ни одной барышни, которая пришлась бы мне по вкусу и по душе, не повстречал. Жениться же по расчету – означало обрекать себя на зависимость от тестя и тёщи, чего мне по моему независимому характеру делать не хотелось. Поэтому две дочери моего младшего брата Сергея – Маргарита и Лукерья – почитались мной как мои собственные.