– Мне казалось, вы с братом не разлей вода, – произнёс Толга, не поднимая глаз. – Всюду вместе. А тут вдруг одна.

– Он большой мальчик, сможет о себе позаботиться без меня, – парировала Франческа, наблюдая за тем, как нож методично очищает яблоко.

– А о тебе кто позаботится?

Франческа оставила вопрос без ответа, лишь забрала из рук пирата своё яблоко, очищенное и сочное.

– Интересный остров, – заметила она. – Елисея сказала, что ты родом из России. А как ты попал сюда?

– Так же, как все – по воде.

– Может быть, есть какая-то история?

– Всё достаточно прозаично, чтобы делать из этого какую-то историю.

– Ну как знаешь, – Франческа откусила небольшой кусок яблока, не сводя взгляда со своего собеседника. – А что особенного в этом острове? Почему он скрыт от остального мира?

– Круто берёшь, подруга, не всё сразу, – растёкся в улыбке Толга, встал со стула и потянулся на солнце. – Вам с братом в любом случае предстоит всё это узнать, так пусть это знание поступит к вам путём исследования. Разве будет интересно, если всё сразу вам выложу я?

Очаровательно улыбнувшись, он направился в сторону причала, но Франческа тут же подскочила и нагнала его, едва поспевая за широкими шагами.

– Допустим, город я посмотрела. Какие ещё достопримечательности есть у острова?

– Хочешь экскурсию?

– Хочу.

Толга взглянул на наручные часы и одобрительно приподнял брови.

– Хорошо. Есть одно место. Идём.

Подойдя к пристани, он спустился в небольшой катер. Франческа последовала за ним, и в этот раз она проигнорировала поданную руку. Толга отнёсся к этому как к чему-то само собой разумеющемуся и завёл мотор. Катер медленно пошёл вдоль береговой линии и вышел за пределы бухты. Открывшийся перед Франческой простор безграничного океана вновь взволновал и без того трепещущее женское сердце. Но отдаляться от берега Толга не стал. Конечная точка прибытия была лишь в паре километров от бухты, всё на том же острове. Спустя десять минут Толга причалил к берегу. Это был тихий и безлюдный пляж, который прятался в тени огромной скалы. Оставив катер у старого деревянного пирса, Толга сошёл на берег и направился в заросли. Франческа неуклонно следовала за ним. Ожидая увидеть в этих зарослях тропические растения, которые обычно водятся в джунглях, она была в очередной раз удивлена. Вместо дикого папоротника и пальм перед её взором предстал настоящий лес. Толстые стволы лиственных деревьев, не свойственных той части света, в которой находился остров, возносили над землёй могучие кроны. Плотная листва перемешивалась с ветками деревьев по соседству, чем препятствовала проникновению солнечного света до земли. Частично конечно. Здесь было так же светло, как и в дневное время суток. Медленно шагая вперёд за Толгой, Франческа прищурилась от лучей солнца, которые играли бликами сквозь влажную зелёную листву. Почва здесь представляла собой уже не песок, хоть пляж и был совсем рядом. Но эта и многие другие странности, которые не остались бы незамеченными научным взглядом, не удостоились внимания Франчески.

– Ты привёл меня посмотреть на лес? – неуверенно спросила мисс Вудс, пытаясь найти вокруг себя то, что, возможно, и подразумевалось под «достопримечательностью». – Это какой-то особенный лес?

– Ну, в целом да, – пожал плечами Толга.

– И что же в нём необычного?

– Каждое из этих деревьев – это когда-то живший в Садах Королевы человек.

– В каком это смысле? – в голосе мисс Вудс раздались нотки напряжения.

– Да, собственно, в прямом, – вздохнул Толга, медленно бродя между деревьями. – Когда на острове умирает человек, его не закапывают в землю и не ставят у его изголовья кусок камня. Здесь покойных сжигают. А прах идёт в землю вместе с семенами. Через некоторое время появляются ростки, которые потом и становятся деревьями.