«Она права, – думал Глеб, раздвигая своим языком ее губы и плавая в каком-то горячем тумане – тысячу раз права. И черт меня дернул читать это моралитэ. Я осел. Старый осел».

Но уже на улице, пробираясь между кустами, короткой дорогой к Сашиному дому, он пришел в себя. "Идиот».

***

КЛАРА И ГЛЕБ легли поздно. Часам к одиннадцати только стали возвращаться гости. Сначала вернулся Банк, извинился, что заставил всех беспокоиться. Затем откуда-то появилась забытая всеми Люся. Заняв свое место за столом, она принялась доедать холодную индейку, затем попросила у Клары чаю с тортом. Услышав про чай, вышла из своей комнаты заплаканная Катя. На вопрос Клары, что произошло, она ответила, что у нее сильно разболелась голова. Алик нарочно сел подле нее и сидел весь остаток вечера, ухаживая за нею. Наталия пришла почти одновременно с Глебом, но, не показываясь гостям, заперлась в ванной. Наполнив ванну горячей водой, она забралась туда, вытянулась и закрыла глаза. Шок, вызванный звонком Снегирева, прошел. Голова работала на редкость ясно, тело было легким. На розовом кафеле пола лежало смятое, в зеленых пятнах платье, с которого еще сыпался желтый песок.

– Пойми, Снегирев, – сказала она, обращаясь к висевшей напротив смешной голубой мочалке в форме зайца, – только таким образом я могла освободиться от тебя. Я отдалась ему и нисколько не жалею об этом. Жаль, что ты не видел всего этого. Представь, детский шалаш, а в нем двое взрослых людей занимаются Бог знает чем. У Алика прекрасное тело. Наверно, теперь я буду отдаваться ему каждый день. А может и по нескольку раз в день. Жизнь продолжается. Так-то вот.»

Она появилась в гостиной розовая от горячей воды, в черных брюках и черной же, мужского фасона, рубашке. Влажные волосы завязаны на затылке узлом.

Банк, бросив на нее взгляд, почувствовал томление. Он уже знал, что встретится с ней завтра возле кинотеатра «Иллюзион» в десять часов утра и они отправятся искать квартиру.

***

Глеб, несколько обескураженный такими переменами в своей жизни, как присутствие постоянного чувства страха перед разоблачением, бросал осторожные взгляды на Люсю и думал о том, что же будет дальше. Ему в голову вдруг пришла совершенно дикая мысль о том, что взорвись сейчас Сашин дом, ему бы жилось намного легче. Представив себе эту кошмарную картину, он неожиданно для присутствующих застонал. Все посмотрели в его сторону.

***

Уже сквозь сон, Глеб, прижавшись в привычном движении к телу жены, услышал:

– Тебе не показалось, что сегодня вечером все были какие-то странные. Кроме старших Банков. Словно их всех, как диких животных, которых долгое время держали на привязи, неожиданно отпустили на свободу? Почему-то бросились, не сговариваясь, гулять на улицу…

– Так ведь душно было.

Клара повернулась к нему и, приподнявшись на локте, внимательно посмотрела в глаза мужа. Набрала в легкие воздуха, чтобы сказать что-то важное – и он это почувствовал, – но не сказала…

Выдохнула и легла, покорно положив ему голову на плечо.

***

ОН ЗАМЕТИЛ МЕНЯ возле моего подъезда, узнал и подошел.

– Послушайте, а ведь это вы.

– Я.

– Что-то раньше я вас здесь не видел.

И тому подобное. Он узнал во мне того самого человека, который помог ему на дороге отремонтировать машину. Обычное дело.

Я пригласил его к себе сыграть партию в шахматы. Он охотно принял мое предложение.

– У вас вчера было шумно, праздник какой? – спросил я, делая вид, что не имею ко всему этому никакого отношения.

– Да. Старшая дочь, Наташа, закончила художественное училище.

– Поздравляю. Хотите коньяку?

– Хочу.

Приблизительно так мы и должны были познакомиться.