В конце 60-х годов проектирует и строит здание Арсенала в Петербурге и разрабатывает оставшийся неосуществленным проект Смольного института.

В 1767 году Баженов направлен в Москву для работы над проектом Кремлевского дворца. Но по приказу императрицы Екатерины Второй начатое строительство было остановлено.

Та же судьба постигла и дворцово-усадебный комплекс в Царицыне, который Баженов начал проектировать в 1775 году. Строительство дворца было остановлено в 1785 году, и на должность Баженова был назначен архитектор М. Ф. Казаков (ученик Баженова).

В этот период Баженов выполняет большое количество частных заказов, которые далеко не все сохранились до нашего времени. Наиболее известный из них дом Пашкова в Москве.

В 1792 году Баженов вновь принят на службу в адмиралтейств-коллегию и возвращается в Петербург. В этот период он работает над дворцово-парковым комплексом Каменного острова для цесаревича Павла.

Последней крупной работой Баженова стал проект Михайловского замка, который был им не завершен по причине болезни и смерти, наступившей 2 августа 1799 года».

– Краткость – сестра таланта, – сказала я Ромео, лежащему рядом с компьютером, перечитав набранный текст.

После этого включила принтер, чтобы его распечатать, а также сделать еще один экземпляр гравюр для Олега Александровича. На своем экземпляре статьи я отметила моменты, на которые хотела обратить внимание профессора: первый – время нахождения Баженова за границей, а второй, на мой взгляд, весьма важный – стилистическое сходство дворца в Царицыне с усадьбой на нашей гравюре.

Так как было еще не очень поздно, я решила позвонить Олегу Александровичу и договориться о встрече.

– Добрый вечер, Олег Александрович, я вас не отвлекаю? – спросила я после того, как он снял трубку.

– Нет, Ольга Николаевна, – ответил профессор. – Просматриваю источники по нашему вопросу. – А как ваши дела?

– Я подготовила краткую справку по нашему архитектору и распечатала экземпляр гравюр для вас. Так что могу вам их отдать.

– Хорошо. Если вы завтра вечером свободны, то мы могли бы встретиться и обменяться информацией, – предложил Олег Александрович.

– Согласна, – ответила я. – Если вас устроит, то можно встретиться у меня.

– Устроит. К шести я могу быть уже у вас.

– Хорошо. Буду ждать, – сказала я.

Отключив телефон, я сладко потянулась.

– Ну что, Ромео, надо поужинать, – проговорила я коту, беря его на руки. – Гостей у нас сегодня не предвидится, так что ужинать будем вдвоем.

Он, обрадованный таким предложением, прыгнул на пол и вальяжно направился на кухню.

На следующий день в девять утра меня разбудил телефонный звонок.

– Оль, у тебя все в порядке? – неожиданно спросила меня Лена.

– Да, конечно, – не понимая, о чем она говорит, спросонок ответила я. – А что случилось?

– Не знаю, – честно призналась она. – Денис позвонил с работы и попросил меня позвонить тебе и узнать. Извини, что разбудила. Он после всех событий стал каким-то мнительным, везде мерещится опасность.

– Ничего страшного, мне все равно уже надо вставать. Ты сама не волнуйся, – стала успокаивать я подругу. – Будешь звонить Денису, передай, что я подготовила краткую справку по Баженову.

– Хорошо, – сказала она. – Вечером созвонимся.

– Договорились, – согласилась я и повесила трубку.

Волнениям Дениса я не придала тогда большого значения.

День обещал быть суматошным, с кучей хозяйственно-бытовых хлопот, которые надо было успеть завершить к приходу Олега Александровича, то есть к половине шестого. Но тайна наших гравюр так захватила меня, что я не могла дождаться прихода профессора и постоянно смотрела на часы. С грехом пополам выполнив намеченные дела, я к шести часам успела сервировать поднос для кофе и вскипятить чайник. Услышав звонок домофона, я поставила поднос на стол и пошла открывать дверь.