Андрей Леонидович Никитин

О всеохватности и энциклопедичности исследований Андрея Никитина, с кем не удалось пообщаться на земном плане, свидетельствуют данные в открытых источниках. Мне же следует обратить внимание читателя на два направления его деятельности: история тайных обществ раннего советского периода и археологические открытия, предвосхитившие новое направление в биохимии и ДНК-исследованиях и дающие нам представление о прародине и первоисточниках культур Индии, Ирана, Памира, Афганистана и Пакистана. Будучи профессиональным археологом, Андрей Никитин, проводя раскопки на Верхней Волге, одним из первых обратил внимание на малую изученность Фатьяновской археологической культуры, которая теперь по праву считается колыбелью как праславянских племен, так индоиранских и индоарийских народов, некогда ушедших с Верхней Волги и распространившихся отсюда сначала на Южном Урале (знаменитая Синташтинская культура), а затем в Центральной и Южной Азии, в том числе на Индийском субконтиненте. Вскрытый Никитиным Никульцынский могильник, принадлежащий к Фатьяновской культуре (прибл. 86 км на юго-восток от Ярославля), выявил древние костные останки, относящиеся к архаической Y-гаплогруппе R1a, к которому восходят ветви: славянская z283 и общая индоиранская z93; последняя характерна для высших каст Индии, восточно-иранских народностей Памира, пуштунов, евреев-левитов, арабов-курейшитов, казанских и крымских татар, что говорит о скифском происхождении всех вышеперечисленных этнических групп (http://www. e-notabene.ru/hr/preprint_37844.html). Ныне костные останки Никульцынского захоронения, извлеченные археологическим отрядом Никитина, хранятся в Ярославском университете. Собственно, Никитин придерживался версии о рождении первого Зороастра или Заратуштры (а их было несколько, как свидетельствует история), протагониста монотеистической религии, на Южном Урале, возможно даже в легендарном городище Аркаим: данное событие могло произойти от 25 до 23 вв. до н. э. Дело Никитина продолжил замечательный и ныне здравствующий советский российский и американский биохимик Анатолий Клёсов, с которым Владимир Прусаков сделал серию бесед на ютуб-канале Школы здравого смысла. С другой стороны, являясь сыном русского тамплиера 20-х гг. прошлого столетия рязанского дворянина Леонида Никитина, Андрей Никитин уже в 1990-е открыл и успешно разработал новое направление в изучении общественной жизни России раннего Советского периода, посвященное деятельности неотамплиерских, франкмасонских и тайных сообществ и орденов (по архивам ОГПУ-НКВД-МГБ). К примеру, он первым на основании документов и свидетельств подтвердил принадлежность актера Юрия Завадского и режиссера Бориса Эйзенштейна, впоследствии «любимцев» И. В. Сталина, к рыцарям Ордену Света и розенкрейцерским группам. Особо стоит отметить, что, насколько возможно, Андрею Никитину удалось выяснить некоторые биографические вехи недооцененного, но поистине выдающегося русского мыслителя Владимир Шмакова (1887–1929), автора великолепных по композиции и содержанию книг эзотерической философии: «Священная книга Тота. Великие Арканы Таро» (Киев: София, 1993), «Закон синархии и учение о двойственной иерархии монад и множеств» (Киев: София, 1994), «Основы пневматологии. Теоретическая механика становления Духа» (Киев: София, 1994), «Основные законы архитектоники мира. Единство – бинер, тернер и кватернер» (издавалось до 1916 года в журналах на немецком языке). О нем впервые в постсоветской России Андрей Никитин написал в своей статье «Московский Сен-Жермен» (Клуб Третий Глаз. – М., 1997), рассказав о его руководстве школой московских розенкрейцеров в начале 20-х гг. Владимир Шмаков, с одной стороны, продолжал синархическую традицию французских мистиков Антуана Фабра д’Оливе и Александра Сент-Ив д’Альвейдра; с другой стороны, наряду с Анри Бергсоном (1959–1941), стоял у истоков философии интуитивизма.