– Что это там у тебя?

– Карта, – Люцифер лениво пожал плечами, но свиток подобрал.

– Карта? – не отрывая взгляда от пожелтевшей бумаги, должной разлететься ошметками еще тысячелетия тому назад, переспросил Михаэль.

– Да, карта Эдемского сада. Здесь, оказывается, есть одно место, куда никто, кроме Нее, не ступал. Даже мы с тобой. Даже в тот день…

Место, которое Она спрятала ото всех, в том числе от Своих детей? И не открыла, когда собралась уйти в Свое Забвение, хотя раздала все, включая Адама и Еву?

– И что за место?

Вместо ответа Люцифер развернул карту и свободной рукой указал на точку рядом с центром. Пришлось подойти, чтобы разглядеть как следует, а затем не сдержать удивленного возгласа:

– В Эдемском саду есть потайная тюрьма?!

– Судя по всему, есть. Да и должна была Она куда-то деть садовника, равного ей по силам. Ну, Она ж бессмертная, а если равный…

– Я понял, – оборвал Михаэль и нахмурился, сообразив, что они с братом прямо сейчас находятся над той самой тюрьмой. Чтобы скрыть овладевшее им вдруг волнение, он спросил: – Думаешь, раз садовник там внизу, то он и есть наш убийца?

– Не знаю, – Люцифер вновь пожал плечами. – Но это было бы интересно.

Солнце настойчиво лезло сквозь плотно закрытые веки, и натянутое на голову одеяло от него не спасало. Конечно, можно замотаться получше, но тогда дышать будет нечем. Да и раз уж пасмурный в последнюю неделю март расщедрился на такую яркость, грех проваляться весь день в кровати, пусть и очень хочется. Так хочется, что веки разлипаться отказываются. Может, ну их, раз уж все равно сегодня долгожданная суббота? Грехом больше, грехом меньше…

Суббота!

В голове что-то щелкнуло, и глаза сами собой распахнулись. Пока они привыкали к свету, сознание принялось копаться в закромах мозга в поисках мысли, что вспыхнула тревогой и тут же скрылась. Переутомление от работы или последствие книжки про маньяка, которую неумный автор пытался выдать за лыр? Найти бы его и!.. И что? Сама дура, раз повелась на обложку с двумя девушками и аннотацию про потерю памяти. Как будто мало ей просто депрессии – панических атак захотелось! Но нынешнее состояние на паническую атаку не походило. Сердце билось ровно, да и страха совсем не чувствовалось, только усталость, агитирующая лечь обратно спать, и раздражение из-за того, что проснулась, а еще из-за белоснежного комплекта постельного белья, ведь сквозь него так легко проходил солнечный свет.

– Чтоб я еще раз купила такую непрактичную фигню, – укладываясь поудобнее, пробормотала она, успела укрыться обратно с головой и снова подскочила.

У нее никогда не было белого постельного белья, даже в детстве, когда покупкой оного занималась мама. Да и обстановка комнаты на собственную ни капли не походила, скорее уж на больничную палату, разве что без характерного запаха лекарств и хлорки. Кукуха таки окончательно отлетела, и пришлось вернуться в психушку? Это бы объяснило провалы в памяти… Только почему-то в конкретной дурке оказался шикарный ремонт, а палата – одноместной. Кто-то добрый проспонсировал на частную? Нет, бред какой-то. Во-первых, в их городе уж точно нет никаких частных психиатрических клиник, там приличного платного психотерапевта днем с огнем не сыщешь. Во-вторых, с ее нелюдимостью после смерти родителей никому до нее дела не было, настолько, что пропади она, искать начнут хорошо если через неделю, и то только потому, что на работе не объявляется.

– Родители…

Они попали в аварию, и из-за этого у нее случился тот памятный первый приступ. Ее вины в произошедшем не нашлось ни на грош, но она все равно ненавидела себя и пыталась убить, а когда не вышло, постаралась забыть – помнить оказалось невыносимо. Сейчас память вернулась одна, не прихватив ни единой эмоции, так сильно терзавших в прошлом. Как-то слишком просто, даже для частной клиники.