Однако внутри тронного зала его ждало кое-что похуже разочарования. Люцифер, вольготно развалившись на бордовых бархатных подушках, возлежал у Ее ног, подперев голову правой рукой, в левой держа надкусанное яблоко из Эдемского сада. Его золотые волосы в лучах ржавого заката отбрасывали по залу багровые тени, словно намечали будущие разрушения. Рядом с братом на серебряном подносе высилась горка плодов, как прежде, сияющие наливными боками. И их было куда больше, судя по разбросанным по залу огрызкам.

– Я-то рассчитывал, что ты придешь раньше, – Люцифер надкусил очередное яблоко и кинул его в Михаэля.

Михаэль сжег огрызок на лету и, отмахнувшись от пепла, нахмурился. Огненного меча он нигде не заметил, только регалии принца, благодаря которым брат попал во дворец. Откуда же такое ощущение, будто зеленоглазый гад что-то затеял?

– Не хмурься, – посоветовал Люцифер и показал пальцем на складку, образовавшуюся между сдвинутыми бровями, – морщины появятся. Ты ж создание несовершенное, в отличие от Адама с Евой. Рядом с ними даже она не совершенное создание.

Вот оно! Брат пытался обращаться к Ней на манер Змея. Только вышло жалко – ну какой из него равный?

– И что тут делаешь ты? – спросил Михаэль.

– Да вот, хотел угостить, но – как видишь, – Люцифер развел руками. – А ведь это ее яблочки. Сама растила, самой не понравились, сама свалила…

– При чем тут вообще Эдемский Сад?!

– О! При том, брат мой, очень даже притом. Детишек мы с тобой где нашли? А пленника? Вот! То-то же.

– Хочешь навестить его еще раз?

– Очень хочу. Сад-то ее, а детишки – нет. Его детишки. Его.

– Откуда?..

Смех Люцифера оборвал не высказанный до конца вопрос, но ответ и так был очевиден.

– Голоса, – сказал брат и постучал себя по виску.

Все принцы умели «подключаться» к Императрице, но с Ее уходом вместо разговоров они слышали лишь белый шум и иногда доносившиеся словно из других вселенных и времен голоса. Верить им бессмысленно, жаль, что другой зацепкой Михаэль не располагал. А бунтующие гарнизоны требовали хоть каких-нибудь действий.

– Хорошо, – сказал он. – Мы навестим Ее пленника снова.

– Я в тебе не сомневался, – Люцифер улыбнулся, закинул локоны за спину и поднялся.

Брат шел первый, уверенный в том, что Михаэль идет следом. Это хорошо, это значит, в случае провала можно списать всю вину на него. Больше все равно не на кого.

– Михаэль! – у выхода из зала его настиг Ее отклик.

Люцифер ничего не услышал и начал спускаться по лестнице. Михаэль обернулся и никого не увидел. Только Она искуснейшей куклой восседала на бесполезном троне. Подавить вздох не удалось, но когда отвернулся, вновь услышал:

– Михаэль! Будь осторожен с девчонкой! Девчонка опасна! Не дай им с мальчиком воссоединиться.

Змей вошел в палату вслед за андроидом, принесшим завтрак, уселся на второй стул, закинув ногу на ногу, и улыбнулся своей фирменной ядовитой улыбочкой. И утро сразу перестало быть добрым, хотя вроде как оное намечалось. Вон и на подносе, поставленном перед Евой, – овсянка с бананом, яблоко и какой-то сок, кажется, гранатовый – прям все такое полезное, хоть вешайся. Подавив вздох, она взяла яблоко и выразительно посмотрела на Змея.

– Как прошла вчерашняя поездка?

– Замечательно! – Врать получалось все проще, как и язвить. – А что такое?

От проницательного взгляда, полученного вместо ответа, хотелось укрыться и вопить о невозможности личной встречи. Ева зажмурилась, как в детстве, понадеявшись, что нехитрый трюк сработает, и если она его не видит, то и он ее не увидит. Но он видел, причем смотрел не на кого-то еще, как Адам, а в самую суть, вызывая невыносимое желание начать оправдываться.