День спустя подавленный, скорее даже убитый горем, отец Анны сидел в своем домашнем кабинете и вспоминал вчерашний разговор с врачом.

– Она впала в кому. Производим искусственную вентиляцию легких и внутривенное капельное введение растворов. Анализы еще не готовы, поэтому предвидеть вероятное развитие и исход заболевания пока не могу, – врач в формулировках был осторожен.

Анна без сознания лежала в палате интенсивной терапии в окружении аппаратуры и мониторов, окутанная трубками и проводами.

– Доктор, каковы шансы на выздоровление? – Отец смотрел с надеждой на врача.

– Положение серьезное… Она обязательно поправится, – говоря это, врач отвел глаза.

Завьялов, окинув взором свой кабинет, обратил горестный взор в окно. Чудесный летний вечер не радовал, в голову лезли невыносимые мысли.

Раздался звонок, звонили из больницы:

– Александр Анатольевич, – говорил врач, – мы обнаружили большое количество поврежденных генов в ДНК вашей дочери.

– Доктор, что это значит?! – вскричал Завьялов.

– Клетки пациента делятся, но копирование ДНК почему-то происходит неточно. Причину мутаций мы выясняем.

– Доктор, скажите, что могло привести к возникновению заболевания?

– Есть факторы, такие, как курение, ультрафиолетовые лучи, некоторые химические вещества, инфекции, которые могут нарушать структуру ДНК. Но накопленное количество поврежденных генов пока недостаточно, чтобы вызвать рак.

Завьялов сдерживался, чтобы не заплакать. Он спросил:

– Как помочь моей девочке?

Врач долго молчал, потом произнес:

– Есть различные механизмы выздоровления… Мы делаем все возможное, – и положил трубку.

В глазах Александра померкло. Все, ради чего он жил, ускользает в небытие, растворяется во мраке. Его единственная дочь и жена – это его личный космос, и что ни делал он – все ради счастья и благополучия близких. Но какая-то посторонняя, темная сила вмешалась в жизнь семьи, разрушая целостность, напрочь превращая реальность в бессмыслицу. Жить больше не хотелось.

Раздался новый звонок. Звонил «неизвестный». Завьялов долго не брал трубку, но наконец ответил. Странный голос с железными нотками и повелительной интонацией произнес:

– Александр Анатольевич, мы знаем о вашем горе, и можем помочь. Есть способ «отремонтировать» ДНК вашей дочери.

– Что вы хотите? – Голос Завьялова дрожал.

– Вам надлежит перевести 20 миллиардов долларов в фонд «Тифон» в течение двух месяцев. Реквизиты есть в интернете.

– У меня таких денег нет.

Властный голос предложил:

– Продайте свои доли акций в компаниях, виллу в Испании, дом в Подмосковье…

– Собрать такую сумму за два месяца невозможно…

– Поторопитесь. – Неизвестный отключился.

Александр, готовый броситься на своих врагов, оглянулся по сторонам словно затравленный зверь, и в этом положении теперь он был крайне опасен. Взяв себя в руки, поднялся и пошел в гостиную.

На диване сидела в полной прострации мать Анны, у окна с воспаленными глазами стоял Глеб. Ветер колыхал шторы, свет единственного горящего торшера пронизал сумрак комнаты роковым предчувствием.

– Анну заразили намеренно, – произнес отец девушки. – Скорее всего, использовали изобретение Вартаняна.

Глеб взволновался:

– Как это возможно?!

– Вартанян стоял на пороге научного открытия, его технология реализовала возможность корректировать ДНК человека. Образцы были похищены, – Александр говорил тяжело, продолжая переживать случившееся.

– Кто мог покуситься на нашу девочку? Она же ангел! – заголосила Ирина.

Александр, не став успокаивать разрыдавшуюся жену, обратился к парню:

– Глеб, выйдем в сад.

Вечерние сумерки сгущались, зарево заката меркло. Но гасло не только солнце – придавленные к земле под тяжестью обрушившегося горя мужчины ощущали полное бессилие что-либо изменить. Они долго гуляли по дорожкам, пытаясь успокоиться, собраться с мыслями, и тишину нарушали только их тяжелые шаги.