– Крючкотвор проклятый! – откровенно досадовала Ольга Петровна после ухода участкового. – Нет, чтобы пожалеть сироту, так он дело тебе шьет, сынок! Наверное, выслужиться хочет! Кобель деревенский! Или же в угоду кому старается. Ты-то сам, как кумечишь?

Поставив на стол тарелку дымящегося борща, добрая женщина ласково провела ладошкой по моей голове.

– Садись уже, ешь! А то, остынет…

Минуло около месяца с того момента, как я, сам не желая того, очутился в доме Ольги Петровны. Дела мои шли на поправку, и я почти окончательно выздоровел. Если не считать некоторой слабости, которую я испытывал, поскольку совсем не выходил из дому. Восполнив недостаток в кислороде и более активном образе жизни, я вновь стал бы таким, каким я был прежде.

Я поднялся с кровати и сел за обеденный стол, как того хотела Ольга Петровна. Но, видимо, из-за тех мыслей, которые вдруг нахлынули на меня отчасти благодаря визиту участкового, я не испытывал абсолютно никакого голода… Будь, что будет, решил я!..

Незаметно минула неделя… Особенно не парясь по поводу того, что через пару дней мне надо было явиться к районному следователю, я еще какое-то время раздумывал, стоило это делать или нет. Но, по воле случая, все сомнения разрешились сами…

…Вздрогнув, я проснулся от ужасного грохота! Сидя в кровати и, шаря обезумевшими глазами в кромешной тьме, я никак не мог ничего понять. Мне казалось, что я попал прямо в преисподнюю или же в такую тараканью гузку, откуда выбраться мне уже вряд ли удастся до конца моих бренных дней.

Все стало предельно ясно, когда, испуганно вскрикнув, проснувшаяся тетя Ольга впопыхах судорожно щелкнула выключателем. В свете лампы мы увидели то, что нас заставило на миг замереть от ужаса. Одно из окон комнаты было напрочь разбито, а прямо на полу, посреди осколков битого стекла, валялся какой-то зловещий, поскольку мы не знали, каких сюрпризов от него ждать, предмет. Приглядевшись внимательней, мы обнаружили, что это была обыкновенная бутылка с винтовой пробкой. Из-под нее сочилась какая-то жидкость, по запаху напоминающая бензин. Не долго думая, я бросился к ней! Не помню, прошла целая вечность или какие-то мгновенья после того, как я оказался за дверью избы и, обогнув угол дома, швырнул бутылку во тьму!.. Через пару секунд на пустыре, метрах в тридцати позади нашей хаты раздался довольно громкий хлопок, чем-то напоминающий взрыв гранаты, и ночной поселок озарила яркая вспышка!

С Ольгой Петровной мы прощались не долго.

– С Богом, сынок!

Она почти силком сунула мне в руки авоську, видимо, с продуктами, и я, оставив за спиной мое прошлое и гостеприимный очаг тети Ольги, в той мере, на какую он был способен, заменивший отчее пристанище, решительно шагнул прямо в предрассветные сумерки.

Я шел очень быстро, все более удаляясь прочь от родного селенья. Настолько быстро, что вскоре оно окончательно исчезло из вида. При этом я как будто бы совсем не чувствовал усталости. Видимо, страх придал мне силы. В чем крылась истинная причина этого страха, я тогда толком не мог понять. Кого я боялся? Степаныча, который считал меня преступником и грозился упрятать в каталажку? Вероятно, с его появлением в нашем убогом селе стало традицией бить в казенных и жилых домах стекла. Или же на меня повлиял ночной кошмар, свидетельницей коего вместе со мной стала Ольга Петровна? «Каково ей там теперь придется одной?» – думал я, дрожа, точно в ознобе. Наверняка, узнав, что, опасаясь за свою никчемную жизнь, я все же сбежал из села, участковый станет донимать ее ненужными расспросами. Хотя, вполне возможно, что именно моего внезапного исчезновения он и добивался, не желая уронить в глазах начальства и кучинцев собственную репутацию. Ведь он утверждал, что это именно я спалил собственный дом и лишил жизни родную мать! Вот – кретин! Если бы выяснилось, что это – не так, ему пришлось бы искать настоящих преступников. А у него на это – кишка тонка. Он может прижать к стенке кого-то лишь, будучи уверен в том, что этот кто-то не даст ему в отместку по зубам. А то и вовсе на тот свет не отправит. Кучино, да, что – Кучино! В этом смысле половина нашей нищей Отчизны для уркагана – просто рай. Вот и творят, что хотят!