«Мымра, – подумала Сабина. – Если бы могла, она бы меня пристукнула без всяких угрызений совести». На секунду она представила на месте Максима Колодника Диму Буриманова. И себя на месте Эммы. Она без памяти влюблена в Буриманова, а какая-то там… двоюродная сестра, молодая и бессердечная, беззастенчиво с ним флиртует. Ей стало жалко бедную Грушину, и она сказала ей в спину:

– Спокойной ночи, Эмма.

– Спокойной ночи, – ответила та, не оборачиваясь. И пробормотала: – Если вы действительно отправляетесь спать.

Она попрощалась со всеми остальными и вышла, громко хлопнув дверью. Скорее всего, ненамеренно.

Больше всех ее слова не понравились Тверитинову. Он достал из кармана платок. На щеке у него чернела сажа, но он, разумеется, ее не видел и изо всех сил тер ладони. В самом деле: эти двое приехали на «Фольксвагене» Макса, на нем, выходит, и уедут. Вести машину Макс не может, значит, ее поведет Сабина. Она довезет кузена до квартиры, а как будет добираться до дома сама? Что, если Макс предложит ей остаться?

– Где ваша машина? – вслух спросил Тверитинов, резко обернувшись к Сабине.

– Возле вашего дома, – покладисто ответила та.

Ему не нравилось, как она выглядит: блуждающая улыбка, глаза с поволокой… Вероятно, рассчитывает на продолжение свидания. Разве могло прийти ему в голову, что всему виной полный желудок? Сабина наелась, и ей было хорошо.

– Мы что, все так здесь и бросим? – спросил Максим, осторожно опуская поврежденную руку вниз. Стало заметно, что она аккуратно перевязана бинтом. – Наверное, нужно вызвать уборщиков…

– Не волнуйся, Роман Валерьянович уже едет, – насмешливо ответил Тверитинов.

Почти в тот же миг входная дверь распахнулась во всю ширь и стукнулась о стену. На пороге возник коренастый мужчина в лыжной куртке, накинутой поверх сильно поношенного спортивного костюма. На ногах у него были расшнурованные ботинки, круглые глаза горели фанатичным блеском. Он выглядел лет на сорок пять, однако уже имел лысый череп. Только над ушами остались островки пуха, торчавшие в стороны и делавшие его похожим на филина. Тяжелые черты лица, белесые ресницы и мощный подбородок могли бы придать ему устрашающий вид, если бы не нос картошкой. Вероятно, этот нос был задуман специально для того, чтобы сигнализировать всякому, с каким милягой он имеет дело.

– Новые кресла сгорели?! – крикнул лысый таким ужасным голосом, что Сабина невольно отшатнулась.

– Это наш завхоз, Роман Валерьянович Попков, – вполголоса сказал Максим, приблизившись к ней и предоставив Тверитинову самому давать объяснения. – Бывший военный. Служил в пехоте. До сих пор любит отдавать приказания и составлять рапорты. К женщинам относится уважительно.

– О, дама! – воскликнул тем временем завхоз, заметив Сабину. – Вы случайно не пострадали? Нужно было в первую очередь вывести дам на улицу, – укорил он Тверитинова.

Тот в ответ неопределенно хмыкнул. Потом махнул рукой и представил:

– Это моя новая помощница Сабина Брусницына.

– Очень рад, я здешний завхоз Роман Валерьянович, – шаркнул ногой тот. – Для вас – просто Роман.

Тверитинов похлопал его по плечу и сказал:

– Что ж, вручаем тебе бразды правления. Сейчас подъедет милиция, будут разбираться, что произошло.

– Да, блин, совершенно ясно, что здесь произошло! – раздался громкий и наглый голос, заставивший Сабину развернуться на сто восемьдесят градусов.

Позади них стоял не кто иной, как Боря Чагин, бригадир. Жидкая рыжая челка в беспорядке, пегая щетина выглядит неопрятно. И как ему только удается быть «первым парнем на деревне»? Впрочем, для того чтобы играть женскими чувствами, достаточно иметь сильный характер и быть уверенным в собственной неотразимости.