– Ах, боже мой! – вскричала виновница происшествия, взметнув вверх выщипанные брови. – Какая неприятность! Я так ужасно извиняюсь!

Официант закудахтал и попытался промокнуть Сабинину юбку своим белоснежным полотенцем, бледный от гнева Максим вскочил и озирался по сторонам, не зная, на ком выместить свое раздражение.

– Подайте счет! – рявкнул он.

– Не волнуйся! – попыталась успокоить его Сабина. – Просто киоскерша оказалась ведьмой. В следующий раз выберем ресторан сами.

Она надеялась, что обещание новой встречи хоть немного притушит его гнев. Не тут-то было. Как раз зазвонил его мобильный телефон, и Максим грозно рявкнул в трубку:

– Ну, что там? – Тотчас лицо его изменилось, и он воскликнул, обращаясь к Сабине: – Нужно срочно ехать! «Бумажная птица» горит!

– Как горит? – ахнула та.

На самом деле ее потряс не сам пожар, а то, что из-за него придется оставить здесь это прекрасное мясо, которое она мысленно уже много раз разжевала и проглотила! Внезапно инстинкт подсказал ей выход из положения. Она всучила своему спутнику номерок и отослала в гардероб. А сама достала из сумочки пудреницу. У пудреницы была сломана защелка, поэтому приходилось носить ее в пакетике, чтобы содержимое случайно не просыпалось на подкладку. Содрав пакетик, Сабина засунула в него кусок мяса, добавив туда же смятый комком салат.

– В цивилизованных странах, – сообщила она застывшему официанту, – остатки ужина посетителям кладут в коробочку.

– На вашем месте, – бесстрастно ответил тот, – я бы выбрал рыбный пирог.

– Сабина! – крикнул от двери Максим. Он держал ее плащ развернутым, чтобы она легко могла попасть в рукава.

Они выскочили на улицу и бросились к его «Фольксвагену». Забираясь внутрь, Сабина сломала розу, оставленную на сиденье. Розу было жалко, и она хотела приколоть головку к воротнику, но Максим открыл окно, забрал у нее цветок и бросил его на асфальт:

– Будем считать, что сегодняшнего вечера не было, – сказал он, стартовав с места. – Приглашаю тебя на ужин в другой ресторан.

– В котором ты совершенно уверен? – спросила Сабина. Мысль о мясе в сумочке расслабляла ее.

– Я уверен только в самом себе, – ответил он, мельком посмотрев в ее сторону. – Значит, вот что. Я приглашаю тебя на ужин… домой. Я сам приготовлю еду. Если все сложится, будем считать это свиданием. Если нет – просто дружеской вечеринкой. Все будет так, как ты захочешь, честно.

Вообще-то, она ни секунды в этом не сомневалась. Он вел себя с ней так, словно она была египетской принцессой, свалившейся в руки офисному работнику. Ради нее он готов был подраться с сумасшедшим, приготовить ужин… да что угодно!

– Ты любишь готовить? – на всякий случай спросила она.

– Только в исключительных случаях.

Он дал ей понять, что она – исключительный случай, и это было приятно.

Машина мчалась сквозь жидкие сумерки, рассекая шинами мелкие лужи, нафаршированные огнями. Вместе с брызгами огни разлетались в разные стороны. Они выбрались на Садовое кольцо, нырнули вниз, к Цветному бульвару и замедлили ход возле цирка – на переходе, как всегда, собралась целая толпа, из которой то и дело выскакивал какой-нибудь нетерпеливый пешеход и бросался в промежуток между машинами.

– Мне позвонила Эмма и сказала, что загорелся кабинет бригадира.

– Чагина?

– Ты его знаешь? – удивился Максим.

– Видела мельком. – Сабина вспомнила рыжую физиономию Бори Чагина и сморщила нос.

– Довольно специфический тип. Дешевый покоритель женских сердец. Не знаю, что там случилось у него в кабинете. Сейчас все кинулись туда. Еще бы! У нас есть чему гореть.

– Главное, чтобы людей внутри не оказалось, – пробормотала Сабина.