А еще пышная блестящая копна, чуть вьющаяся, подчеркивающая своими изгибами красоту лица, рассыпающаяся по плечам.

Даже цвет такой, как я любил: светло-каштановый.

Всё, как по заказу, Рэй! Только эта красота – маскировка для таких дураков, как я. Дай волю, разозли малость, и она растерзает меня тонкими пальчиками. Еще неизвестно, успела ли она заложить душу Дьяволу и какой у нее дар. Не зря Химеры делали ставку на нее и ее сестру, называя их своей надеждой и оружием против нас.

Я вижу, как чудовище не знает, куда деть глаза, раздражаясь и ерзая на месте, потому что я открыто разглядываю ее. Она выставляет вперед руку на стол, будто пытаясь защититься от меня. Нервничай, чудовище, нервничай, я теперь буду рядом.

– Как рука? – Я пытаюсь скрыть сарказм, глядя, как мой вопрос застает ее врасплох.

Ева нервно толкает меня ногой под столом, чтобы прекратил.

– Отлично.

– Ты уж прости меня за вчерашнее. Не хотел показаться грубым.

– Ну что ты! Ты не показался.

Ее язвительные выпады мне нравятся. Храбрится.

Бойся, чудовище, бойся.

Ева делает заказ, а Она, извинившись, встает и идет в уборную. Я вижу точеную талию и длинные ноги ведьмы. А также наблюдаю, как мужчины за соседним столом провожают ее жадными взглядами.

Мне становится неприятно, гнев волной накрывает меня – эти глупцы не знают, кто Она.

И вот один отделяется от компании и идет за ней, оборачиваясь и ухмыляясь на друзей. Я пружиной вскакиваю, не задумываясь о том, что делаю, следую за ними.

Его взгляд становится нестерпимой пыткой, когда он так нагло меня рассматривает. Мне некуда деться, никак не спрятаться. Он словно наслаждается тем, как я мучаюсь от его присутствия. Кровь носится по моим венам с невероятной скоростью, горячей лавой, заставляя сердце бешено стучать.

Мне нравится и не нравится этот открытый наглый взгляд Рэя. Что он хочет доказать этим? Чего этот гад добивается?

На толику, на самое малое мгновение, мне показалось, что я увидела взгляд человека за этим колючим терновником, каким он стал для меня. Мне даже показалось, что я ему понравилась. А потом сарказм, как едкая кислота, сочится из его глаз, разъедая мое относительное спокойствие. Ему не надо говорить, я вижу, что ему не нравлюсь, даже больше, мне кажется, он ненавидит меня. Правда, за что? Что такого я ему сделала? Ничего.

И все-таки отмечаю, что он красив, слишком красив, как ядовитый цветок: коснись – убьет тебя.

Рэйнольд. Имя соответствует образу. Ты выдыхаешь первый слог, а затем твой язык спотыкается, ударяясь о нёбо.

Так и я с ним: завороженно любуюсь, пока он не спрашивает про руку, и я возвращаюсь в реальность, ощущая враждебность и холод ко мне. Невыносимо. Я взвинчена.

Извинившись, спасаюсь бегством в уборную.

Я пытаюсь исчезнуть хоть на пару минут из его внимания, чтобы снова почувствовать себя целой, чтобы успокоиться.

Я замешкалась на повороте к уборной – и в эту минуту чувствую шершавую чужую ладонь на моей руке. Обернувшись, наталкиваюсь на незнакомого парня, который нависает надо мной; его взгляд откровенно раздевает, зрачки расширены. От мужчины неприятно пахнет.

– Познакомимся, крошка?

Он обдает своим дыханием, и меня воротит от этого. Мужчина пахнет потом, сигаретой, а ещё чем-то сладким и липким.

– Пусти. – Я дергаю руку, но моей силы не хватает, чтобы вырваться из его хватки.

– Ты слышишь, что девушка сказала? – неожиданно звучит голос Рэя. Он гневно смотрит на нахала. – Отпусти её.

И парень поднимает руки в знак капитуляции.

– Прости, чувак, не знал, что она твоя подружка. Думал, что ты с блондиночкой.