– Что это было? – из комнаты напротив внезапно появляется Курт. Рыжий, высокий, широкоплечий.

– Ты про что?

– Про грохот, – он кивает на дверь комнаты Мелани.

– Ничего. Просто Реджина выбрала бунт.

– В смысле? – в позе Ганна проявляется оживление. Раньше он не был столь мрачен и сдержан. Теперь Курт стал похож на меня. И эмоции редко нарушают этот холодный вид.

– Она решила кого-то заселить в комнату Мелани, забыв спросить меня.

– Хм… Понимаю. Но она директор. Светоч. И это ее школа.

– Да? А когда она человек? – Курт понимающе кивает. – Что за новенькие?

– Не знаю. Реджина взяла кого-то, пока мы без лицензий Сената. Это даст хоть какой-то доход.

– Ты идешь на завтрак? – Курт жмет плечами. Из него слова теперь клещами надо вытягивать. – Ты снова к Джесс уходишь?

Ганн кивает с неким отсутствующим видом, в задумчивости потирая пальцем губы, будто не видит других вариантов, как провести день. Выбор не велик. Я бы тоже куда-нибудь дел себя.

– Думаю, что Реджина захочет нашего присутствия за обедом, поэтому к Джесс я пойду после. Ты тоже особо далеко не девайся, – Курт указывает рукой на дверь Мелани. – Скорее всего, потребует объяснений. Готовься.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не послать Хелмак вслух. В итоге понимаю, что говорить с Куртом больше не о чем, исчезаю с лаконичным «бывай» и прощальным жестом.

Последние дни после предательства брата Ганн прозябает на квартире у своей подружки. Он тоже не понимает, как Кевин мог предать нас ради Химеры. Сестра Мелани очень… неприятная особа. Когда я увидел ее на суде, первое, что бросилось в глаза, – невероятная схожесть с любимой, но через секунду понял, что Варвара далеко не ее сестра. Теперь догадываюсь, как они затащили такого ангела, как Мелани, к Химерам. Достаточно взглянуть на Варвару и Виктора.

Любимая защищала меня, покрывала перед Судьями, но и Виктора тоже. Я понял это по Реджине, когда она позвала представителя нашей стороны.

– Если вы хотите спросить, были у меня отношения на Начале с Виктором, когда он был преподавателем? Нет, не было. Он не влиял на мой выбор стороны. Наши отношения возникли позже, когда я уже выбрала клан Теней.

Все стало понятно. Логично. Савов задурил голову Мелани еще на Начале, нарушив закон свободы выбора, влияя на нее и утягивая на свою сторону. Судя по всему, он не любит ее. Считает своей вещью.

– Не подходи, Оденкирк! Слышал? Ты не имеешь права теперь даже быть рядом с ней!

Сволочь. Зверь. Бездушная Химера. Савов, не радуйся, она выбрала тебя по глупости, из-за ошибки. Я не позволю тебе отнять у меня еще и Мелани, как ты сделал с Мириам.

Все эти воспоминания и мысли всплывают постоянно, они бродят во мне, как вино, делая мою ненависть к Виктору и желание убить его крепче. Наступит день, Савов, мой день гнева.

Сначала хочу идти поупражняться в стрельбе, но передумываю, так как Хелмак обязательно оттуда вытащит, и мне достанется за мой поступок. Поэтому я выбираю побег. Заглядываю в библиотеку и вытаскиваю на свет «Портрет Дориана Грея», зачитанный мною до дыр. А затем ухожу в Китай на плавучий домик. В по-настоящему безлюдное место, только ты и природа.

В Китае все та же тишина и темно-изумрудная сочная зелень деревьев. Плеск воды. Нереальная прозрачность озера. Но здесь стало холодно. С исчезновением Мелани сюда пришли ветра. Плавучий домик – место Мелани, ничье больше. Теперь оно неразрывно связано с ней: сюда я приводил ее читать, давал основные знания, которые получаем на Начале, здесь ревностно прятал от Кевина и прочих. Помню, как ловил себя на мысли, что нравится осознание того, что Мелани ждет меня здесь. Это были неправильные чувства: наверное, так радуется маньяк, когда схватывает жертву и держит в ловушке. Помню, как пытался бороться с этим. Но мысль, что хотя бы так делаю девушку своей, не имея на нее никаких прав, поднимало настроение и дарило удовлетворение от собственнического чувства и ситуации, что именно я был ее учителем.