– А ещё? – не отступал тот.

– Что ещё?

– Кто меня ещё родил?.. – озадачил маму сын. И, не дождавшись разъяснения, продолжил: – Все говорят, что детей рожают муж и жена…Все говорят! Все!

Финальное утверждение прозвучало столь весомо, что Ма опешила, и в некоторой прострации молча замешивала тесто из спельтовой муки2. Иса взял её за руки, не давая стряпать, и неотступно спросил: "Мама, кто меня ещё родил?"

– Иса, я же тебе говорила, что ты ангелочек, которого мне послал Бог, – очень неуверенно пояснила ему та.

– Бог – мой папа? – стремился поставить точку над "i" пытливый ребёнок.

– Папа!?…Н-нет, что ты! – испугалась Ма. – Всевышний – отец

всех реев. Но…Но тебя мне Саваоф послал как ангелочка. Верь мне, Исочка! Мама тебя любит больше всех, как никто больше в мире! И никогда тебя не обманет. Однако, это – Тайна Великая, которую кроме нас с тобой никто не должен знать. Никто! Иначе Бог на нас рассердится. Да ещё люди кругом знаешь, какие завистливые? Они завидуют, что ты у меня такой необыкновенный! Способный! Не как все! Особенный! Такого умненького и одарённого больше нет. Ты ещё свершить такое, какое никому не под силу! Поэтому людям нельзя всего открывать. Понимаешь?

– Хорошо, – чуть подался под маминым напором сын. – Пусть так. А кто мой папа? Папа же должен быть у всех…Может, Ос – мой папа? – пришёл Иса на выручку своему самому любимому существу на свете.

– П-папа? – казалось, заколебалась Ма. Но затем, словно прозрев в темноте, решительно заявила: – Нет, Исочка, Ос – не твой папа!

– А кто же он?

– Он…Он самый добрый человек на Земле.

Иса с нетерпением ждал прихода Оса с работы. Объяснения мамы, с одной стороны, были привычными, и потому его отчасти успокоили. И Великая Тайна оправдывала Ма. Но с другой стороны, в свете новых знаний об устройстве человеческого бытия, мамины истолкования Лучика устраивали лишь наполовину: ежели он ангелочек от Саваофа – пусть так и будет. Но папа – это папа…

Ос вернулся поздно. Он был усталый и оттого выглядел старше, чем обычно. Добытчик их семьи молча отдал Ма котомку с продуктами, а Исе протянул ашишимки – оладышки из дробленых бобов красной чечевицы и семян кунжута, политые медовым сиропом. Ашишимки мальчик очень любил, но ел нечасто – они стоили дорого.

Иса помог Осу совершить омовение рук, сделал то же самое сам и их семья села ужинать на земляной пол возле очага. Сегодня Ма постаралась: в середине их круга на подставках лежал свежевыпеченный хлеб с оливками, а также котелок с овощным пюре. Едоки подцепляли пюре из котла кусками хлеба, и тут же отправляли его в рот: было очень вкусно. Перешли к ашишимкам. Ос и Ма к десерту только слегка прикоснулись, разломив оладышку надвое. Они уверяли Лучика, что от сладкого у них изжога. Но мальчик заставил их съесть ещё по одной.

Лишь после этого Иса с удовольствием скушал три ашишимки. А по завершении трапезы, когда все встали, он подбежал к Осу, обнял его, поднял лицо кверху и сказал: "Спасибо,…папа!"

Ма от неожиданности выронила глиняную плошку, а Ос вздрогнул и распрямился, став едва ли не на целый локоть выше. Затем старый мужчина с силой привлёк Лучика к себе. В полной тишине прошло какое-то время, прежде чем Иса смог взглянуть на Оса. И он увидел на глазах своего кормильца слёзы, которые тот поспешно стряхнул, мотнув головой.

Отныне Иса стал обращаться к Осу именно так. Но исключительно в тех случаях, когда они оставались вдвоём. Так уж повелось. Ос же стал называть его сыночком.

6

Ранним утром следующего дня, даже не позавтракав, Иса отправился к дому дяди Шэра, предусмотрительно прихватив с собой тачку. В неё он положил фисташки и четыре ашишимки, завёрнутые в тряпицу.