– Они что, богачи? – спросила я. – Вроде по виду не скажешь. Остановились в нашей гостинице.

– Во-первых, у нас не самая дешевая гостиница, – поправил дядя. – Во-вторых, видела бы, как они расплачивались, и сколько оставили на чай. Я за десять лет, пока тут работаю, насмотрелся на людей и мне кажется, что эти Марсаны такие, каких мы еще не видели… В смысле, богачи.

– Может, мы им понравились и поэтому они оставили побольше на чай? – предположила я, но он только махнул рукой:

– Они вообще не считают денег!

Мама, когда я вернулась домой, тоже долго расспрашивала про моих новых знакомых, но её насторожило то, что я участвовала в их переселении на виллу.

– Там полгода назад у хозяев случилось несчастье. Дочка погибла как-то странно, – сказала она. – С тех пор они перестали туда приезжать, живут теперь в городе. Об этом писали газеты, по телевизору был сюжет. Ты что, не помнишь?

– Вилла дешево сдавалась, – пояснила я. Этот случай мне почему-то не запомнился, хотя, когда мама мне его напомнила, всплыло в памяти, как девчонки в школе обсуждали эту жуткую историю.

– Потому и дешево, – настаивала мама.

Наш дом располагается вдали от берега, на горе, и по размеру был в пять раз меньше виллы, в которой мне удалось побывать. Странно, что я заснула там без задних ног. Если бы я не забыла эту историю, я бы предупредила Жоржа. Впрочем, люди умирают везде – и в шикарных хоромах, и в скромных домиках. Лучше быть бедным, но живым и здоровым, чем богатым покойником или калекой, как эти Марсаны, отец и сын…