Я не улыбаюсь, я невозмутима: чувства описывает танец. Я импровизирую, это не балет, это просто желание ни о чем не думать. Это просто нырок в глубину себя.

Неожиданно я ощущаю на себе чей-то взгляд и поворачиваю голову. Я резко опускаю руки, когда вижу, кто не сводит с меня глаз. Зеленых, ядовитых. Откуда он здесь?

В сердце бьется непонятная паника. Ну и что, что он здесь, разве мне грозит опасность? Нет же, всё в порядке. Пусть больной придурок, пусть я отказала ему, пусть дала в пах – ну не психопат же он, в конце концов, не настоящий охотник. Ничего мне он не сделает.

Но, чувствую, отчего-то мое лицо бледнеет, тело мелко дрожит, движения с каждой секундой утрачивают прелесть, и я замираю совсем. Я стою, обескураженная и будто застигнутая врасплох, и во все глаза растерянно смотрю на Сэма, который с таинственным прищуром смотрит в ответ, стоя поодаль от бара и от нашего столика тоже. В совсем другом конце клуба, на нижних ступеньках одной из лестниц, ведущих на второй ярус.

Мимо в танце проходят молодые люди, время от времени застилая своими кривляющимися телами обзор. Разрывая зрительную связь между нами. И в один из таких моментов я резко перевожу потерянный взгляд на наш столик, где сидят ребята и Дан. Все увлечены разговором, но не Дан: он пристально следит за мной. Наверное, даже видел весь мой танец и всё, что случилось потом: мое оцепенение.

Его взгляд, кажется, чуть любопытный и капельку подозрительно-недоумевающий, меня успокаивает, он будто обещает мне защиту, и я снова расслабляюсь. Даже улыбаюсь ему, открыто и доверчиво – мне нужна хоть какая-то знакомая точка опоры, и пусть я Дана совсем не знаю.

Сэма словно и не существует, я выбрасываю его из головы.

Я снова начинаю двигаться, не переставая улыбаться, не скрывая своей радости, что нашла спасательный круг. Трек удачно сменился на тот, что есть в моем плейлисте, и под звуки одной из моих любимых песен я делаю элемент из бального танца. Чередуя профессиональные движения и шаги с резким и порывистым уличным танцем, я захватываю всё больше и больше площадки. Мне уступают дорогу, и я нисколько не стесняюсь зрителей. Мне нравится быть в центре внимания, когда я пьяна, когда нет забот. И я больше не смотрю на Дана, пусть весь мир подождет.

В какой-то момент ко мне присоединяется Леша: думаю, он тоже знал, куда я подевалась, увидел меня в толпе; когда именно – не знаю.

– Так круто двигаешься, – шепчет он мне на ухо, прижавшись сзади и подстроившись под мои движения.

Я молча улыбаюсь, мы оба в унисон двигаем плечами, наклоняясь вперед и выгибаясь назад, его руки на моей талии.

– Занимаешься профессионально? – шепотом интересуется он, вновь склонившись совсем близко.

– Нет, хобби, – коротко и беспечно бросаю и неуловимо быстро, кокетливо оборачиваюсь. Лучась улыбкой, отступаю на шаг, чтобы партнер не прижимался так близко: решит, если не возражаю против прикосновений и откровенных трений телами, будто даю зеленый свет.

Покружившись, я делаю еще несколько шагов от парня, но он всё равно упрямо наступает и прижимается к спине грудью. Я смеюсь: вот липучка.

– Ты ведь знала, что всегда мне нравилась. – Алексей прислоняется ближе и кладет руку мне на плечо, скользит вниз.

Озадаченная, я качаю головой.

– Нет, – я поворачиваюсь к нему через плечо, – правда, что ли?

– Ты умная, красивая, почему ты удивляешься? – усмехается парень с неуверенной улыбкой. Я понимаю, что он тоже уже не совсем трезв.

– Ты считаешь меня красивой? – И я становлюсь к нему лицом, перестав двигаться.

– У тебя глаза светятся, – замечает он, с восторгом отметив, что так подействовали на меня его слова. – Красивая. Да, я… был влюблен в тебя в восьмом классе. Но ты была безжалостна, молчалива со мной и неприступна.