То, что вмешался ее отец, было ясно как божий день. Он через неделю вызвал меня к себе и показательно убрал мое дело в свой сейф. Посоветовал не расстраивать его дочь и просто жить, как жил. Я оказался у него на крючке. Шаг вправо, шаг влево...
Каро стискивает зубы. Напрягается вся. А ведь неделю до той тусовки на моей хате у меня впервые вслух промелькнула мысль о том, что, возможно, нам будет лучше расстаться.
— А это уже не имеет значения. Даже если и так, — впервые озвучивает это. Раньше всегда притворялась непонимающей. — Ты мой. Слышишь? Весь мой. Ты никуда от меня не денешься. Ты либо со мной на свободе. Либо без меня, но в тюрьме. Сгниешь там, понял? И никто тебе не поможет. Ни твой отец, ни его связи. А что с мамой твоей будет? Ты думал? Как она воспримет новость о том, что ее сын связан с наркотой?
— Сука ты.
Вытаскиваю сигареты.
— А ты, Шумаков? Я тебя люблю. Я жить без тебя не могу. А ты трахаешь каких-то левых баб. Ты не сука после этого?
— А что ты хотела? Я хотел разойтись мирно. После той ночи, конечно, ступил. И правда был уверен, что ты умоляла его мне помочь. Я не верил, что ты на такое способна.
— На что способна? Бороться за свою любовь, Матвей?
— Любовь — это что-то другое. А ты больна.
— Я влюблена.
Каро подходит ближе. Тянется ко мне. Касается щеки. Привстает на цыпочки. Прижимается своими губами к моим.
— Я без тебя не могу. Я тебе без себя не позволю, Матюш. Понимаешь? Мы либо вместе, либо никак. У нас нет выбора. У тебя его нет.
— Тогда не удивляйся потом, почему я трахнул очередную официантку. Я любил другую Карину. Не вот эту суку, что сейчас стоит передо мной.
Каро дергается от слов, словно от удара, и начинает хохотать. Громко, с надрывом.
— Ты все равно мой, — пожимает плечами, впиваясь ногтями в мою щеку, расцарапывая кожу по скуле. — Мой. Я не отпущу. Свадьба будет. Ты моим будешь. Всегда! Слышишь? Если уйдешь сейчас, я позвоню отцу. Я тебя уничтожу. И девку твою уничтожу. Слышишь? Если она еще хоть раз поблизости появится, я ее убью. Это не шутка. Не шутка…
Скалюсь. Все слишком далеко зашло. И самое паршивое, что сейчас никто уже помочь не сможет. Мой отец по сравнению с отцом Каро — просто пылинка. Да и втягивать семью во все это дерьмо я не буду. Никогда. Я сам все это заварил, мне и расхлебывать. Сам с ней связался, потому что дебил. Еблан просто...
— Ты говорила, у тебя примерка платья. Когда?
Ри моргает, поджимает губы и впивается в меня заплаканными глазами. Всхлипывает, а потом срывается на плач.
— Прости меня, ладно? Прости. Все, что я говорила, это неправда. Я никогда, ничего... Матвей, ты же не злишься, правда?
16. Глава 16
Я тогда кивнул. Типа все понял. Типа ей верю и ни в чем не обвиняю. Выяснять отношения с человеком, который вслух рассуждает об убийстве людей, изначально затея гиблая.
Каро всегда была папиной дочкой. Отец ей многое позволял. Она множество раз переходила границы дозволенного обычным людям. Купалась в этой безграничной свободе действий и, судя по всему, уже абсолютно не видит берегов.
Затягиваюсь. Выдыхаю густой дым и наблюдаю, как он медленно распространяется по салону тачки. Так и сижу где-то в пролеске, стремаясь заявиться к родителям домой с такой-то рожей. Если до реакции отца дела мне нет, то вот маму тревожить не хочется. Я, блин, изначально ехал сюда не только ради того, чтобы Алёнку привезти. Мне было необходимо увидеться с мамой. Поддержать.
А теперь?
Сука! Бью кулаками по рулю и чувствую, что задыхаюсь. Штормит не по-детски. Я в каком-то гребаном эмоциональном цунами. Меня вот-вот смоет.