Этот хахаль, он пообещал милиционеру, что сам отвезет Тему на Алтуфьевское шоссе в приемник — распределитель для таких вот детей. Ненужных.
А сам, к нам привез. Чтобы от нас, Тему забрал какой-то Сивый, он, этот Сивый с попрошайками крутится, в метро. Когда с котенком, щенком, или ребенком попрошайничают — подают лучше.
Это мамка моя говорила, отчиму. Еще она говорила, что дети, собаки и котята у попрошаек живут недолго. Вы не могли бы отвести Тему в тот приёмник— распределитель? Только нужно успеть до пяти вечера, в пять за ним Сивый должен прийти...

2. 2

Разомлевший от теплого супа малыш, ел котлету с мятой картошкой, уже не спеша.
Отвлекался от еды, потирал кулачками глазенки.
Девочка Оля, к котлете не притронулась, отложила вилку в сторону, и смотрела на Таню. С ожиданием и надеждой. Так смотрела, будто видит в Тане последний оплот. Оплот для Темы. Маленького ребенка, оказавшегося на краю пропасти...
Татьяна, все никак не могла слова вымолвить. Прийти в себя не могла. Молча, на автопилоте, кормила мальчика,
Нет, она безусловно не позволит никакому Сивому, или как его там, забрать малыша. Есть милиция в конце концов...
Милиция...
Как-то возле метро, слышала разговор двух мужчин в милицейской форме.
— Шуганем беспризорников, или заберем в отделение? — спросил один.
— Неохота возиться. Что толку забирать, если потом отпустим. Кому они нужны, детдома под завязку переполнены, финансирования нет, да и сбегают они оттуда сколько ни отправляй. , — безразлично ответил второй.
Не нужны. Появившиеся будто из ниоткуда бездомные дети. Стайки бездомных детей.
Чумазых, озлобленных будто волчата. Снующих по вокзалам и подземкам. Их видели. Видели и проходили мимо. А этим детям не оставалось ничего, как выживать на бездушных улицах брошенной в пучину девяностых Москвы.
Господи. Вот девочка Оля, не бездомная. А какое ее ждет будущее рядом с ползущими по дну общества родителями?
Может и были когда-то людьми, но, но сейчас их не назовешь таковыми. Нелюди. Беспомощное дитя собрались отдать на заклание.
И ничем их нельзя оправдать.
Да, эпоха безжалостная, время трудное, инфляция начинает показывать злобный оскал, да и купить на дешевеющие деньги особо нечего — полки магазинов опустели, и еще эти жалкие вовремя не выплачивают — повсеместные задержки зарплат. Но в любые времена, люди должны оставаться людьми..
Да нет, нет, людьми они не были, и раньше не были.
Просто раньше была страна, не позволяющая таким как они падать в пропасть...
— Вы поможете? Увезете Тему? — прервав затянувшееся молчание, робко спросила Оля.
Татьяна встрепенулась от звука тихого голоса девочки.
— Помогу, увезу. Раз на милицию надеяться бесполезно, лучше уехать отсюда. Куда подальше. Олечка, я тебе ключ оставлю от комнаты. На всякий случай. Можешь закрыться и посмотреть телевизор, уроки сделать, поспать на диване. Комната до конца месяца оплачена...
— Здорово! Мне до завтра потерпеть, а завтра бабушка приедет, прямо в школу ко мне! Заберет документы из школы, и увезет меня к себе, в Раменское. Буду с бабушкой жить, мамка договорилась. Я ей мешаюсь мамке, путаюсь под ногами, тесно со мной.
Я только рада, что к бабушке перееду. У бабули мне нравится, у нее всегда чисто и спокойно, и места больше, никаких пьяных морд, и... Я слышала, как мамке отчим говорил, что твоя белобрысая уродина, могла бы тоже немного подработать у Сивого, такая страхолюдина, больше не на что не сгодится, а мама...
— Забудь, не получится, если свекруха узнает, она из нас с тобой, страхолюдин похлеще Ольки сделает, — отмахнулась мама.