— Не думаю. Куда им, о чем-то догадываться в пьяном угаре. Мужик этот, Сивый, кричал, якобы алкашам заплатили, за Тему. Скорее всего, он потребовал эти деньги вернуть, а их уже пропили, вот и решили пока меня нет, выломать дверь и... Вероятно, рассчитывали деньгами разжиться. Отсюда и погром. А так как разжиться наличностью не удалось, забрали что было. Одежду, обувь, и... Да, пошли они, Лиль. Не хочу больше об этой гадости. Пусть подавятся, главное, Темка в безопасности.
— Безусловно, Тань. Это, самое главное. Завтра перетряхнем мой гардероб, поделюсь...
— Лиль, не выдумывай, на первое время, у меня все есть. Джинсы, свитер, футболка, два комплекта белья. Мне достаточно. Честное слово.
— Разберемся, — буркнула Лиля, снова подсела к столу, посмотрела в упор, — Тань, может всё-таки стоит остаться в Москве? Живите у меня, места хватает, сама видишь.
— Лиль. Ты лучшая в Мире подруга. Спасибо, тебе, но будет правильней, уехать. Одно дело на несколько дней воспользоваться твоим гостеприимством, и другое — остаться у тебя жить. Поеду к своим, Лиль, сразу, как только вопрос с опекой решится.
Мама как—никак в школе работает, связи в РОНО есть, попрошу, чтоб насчет места в садике похлопотала. Работу найду, лишь бы зарплату на той работе не сильно задерживали.
Лиля вздохнула, взяла бумажную салфетку, положила перед собой, принялась разглаживать.
— Да понимаю я, Тань, естественно, тебя домой тянет. Сколько ты дома не была? Два с лишним года?
— Ну да, два с лишним года не была. Перед последним курсом, на все каникулы уехала под Астрахань со стройотрядом. Помидоры собирать, арбузы. По окончании института, сразу вышла на Трехгорку, опять не получилось домой съездить... Я не могу сказать, что меня так уж сильно тянет в Горький, если б не обстоятельства, я бы на недельку от силы съездила, увиделась с мамой и Олей, и назад, в Москву.
К Москве, пожалуй, даже больше привыкла, чем к Горькому. Здесь я уже шесть лет, а в там, три прожила. Мне четырнадцать было, когда родители развелась и мы с мамой и сестрой переехали к бабушке, в Поволжье. Папа остался на Дальнем Востоке. Вот куда меня тянет, так это в Приморский край.
Иногда даже снится: на сопках буйствует зелень лесов вперемешку с горными лугами, влажный туман колпаком поутру, запах моря, утесы... Эх, Лиль, сейчас бы той камбалы, что папа ловил за утесами...
— Тань! Ты же путем не поужинала. Сейчас подогрею...
— Лиль, мне хочется есть, ну правда, не хочется. Просто вспомнился вкус. Ностальгия.
— Ну хорошо, тогда хотя бы чай попьем. С мятой. А пока закипает чайник, я позвоню папе, он обычно к этому времени приходит с работы. Маме я вкратце обрисовала проблему, теперь нужно с папой поговорить.
Подруга взяла трубку, быстро набрала номер.
— Папуль, привет. Помощь твоя нужна...
Таня затаила дыхание, сердце забилось учащенно.
— Мама рассказала? Уже связался? Получил положительный ответ? Па—а—а—п...ты...Все—все, не перебиваю, запоминаю... Завтра к пятнадцати ноль—ноль. С собой иметь характеристику с работы и справку о доходах. Свидетельство о рождении ребенка. Заявление напишет на месте. В течении десяти дней опека будет оформлена. Папуля... Я тебя обожаю...

4. 4

Тема спал свернувшись клубочком. Таня поправила одеяло, осторожно, стараясь не беспокоить, прилегла на кровать.
Ребенок придвинулся, прильнул к ней, словно котенок к большой маме кошке.
От Темы теперь пахло детством. Как и должно от ребенка пахнуть. Сладким молоком, детским мылом, чистотой, а не тельцем немытым, и не грязной одеждой.
Какое-то время она лежала без сна: слушала Темино сопение, перебирала мысленно события сегодняшнего дня, думала о дне завтрашнем.