Причины безудержной попойки с нижним брейк – дансом и морскими бравыми песнями определили сразу три: принятие Тигры в матросы, а это уже немало, магию – шмагию золотого тумана и, конечно, исцеление. Оружейник еще помнил, как начиналось веселье, как напарница радовалась повышению, как они потрошили, уплетая на скорость, вкусные деликатесы, как он пил то кагор, то коньяк. На моменте, когда Миха дал крыске еще одно, секретное прозвище Белая Горячка, воспоминания заканчивались – вырубило.

Когда проснулся, голова не болела, хотя вчера Войнов переживал, как же без рассола, напитка завтрашнего дня. Нет, не понадобилось, однако очень силен золотой смог. Вместо похмелья явилось другое, давно забытое, – нестерпимо захотелось в туалет. Во как, побудка и очередная радость, теперь и запруды в штанах, похоже, упразднятся, если вдруг забыл сходить по часам, ну как вчера. Перебрал, вырубился, а теперь ничего не помнил. Юнга, тьфу ты, матрос отказался пить с офицером – не по молодости мудрое решение, – так что все пойло Оружейнику досталось.

До гальюна дополз быстро, мочевой пузырь подгонял, а там, среди гордых никелированных писсуаров и беде, решил совершить, раз уж на то пошло, подвиг. Минут десять мужчина настойчиво заползал на стену, опираясь на толчок, пытаясь поставить себя вертикально, как ракету на стартовой площадке. С десяток срывов, и вот наконец получилось. Как расстегивать ширинку, он еще помнил. Под свой гомерический хохот обделал все, что можно и нельзя, но зато вертикально, и это самое большое счастье. После, конечно, вчерашнего.

Остаток дня Михаил потратил на уборку и не только гальюна, по ходу обдумывая, что с ним произошло там, в оружейной. Рьяно натирая пол тряпкой, трудолюбивый затворник старался поэтапно, мгновение за мгновением вспомнить, что предшествовало необъяснимому скачку, почему он смог вдруг оказаться стоящим на ногах, и как это случилось. У него пока было лишь одно объяснение: неистовое желание излечиться и вера в успех запустили механизм… видимо, телепортации. Надо бы повременить с этим опасным занятием, лучше на кончике иголки дозировать, чем ложками, и мозги всмятку.

Войнов подумал и о том, что нужно готовиться к завершению проекта этой хренотени 02342. Еще утром на глаза попался электронный календарь над стрелковой галереей, и Миху будто что – то торкнуло, он даже удивился, как быстро пролетело время. Надо же, тридцать первое декабря, эта магическая для россиян дата даже встряхнула его.

– Новый год же, чтоб его! – будто глаза открылись у слепого котенка. – Хорош, сегодня же прекращаем скрываться, нужно посмотреть, что же там, на большой земле, что с цивилизацией.

В том, что на поверхности все очень плохо, он уже не сомневался. Новый год на носу, и никто не чешется, ни одного сигнала извне. Батя обычно в преддверии, на правах личного снеговика Деда Мороза, поздравлял всех, как он говорил, ближайших, и тут главное, чтоб не повторно, иначе печень до курантов может не выдержать. Оружейник не любил Новый год, но Батю боготворил, поэтому приходилось терпеть.

С Батей что – то случилось – эта мысль стала решающей в желании прекратить данный сомнительный проект Минатома и ВМФ. Хотя как сказать, здесь, похоже, все что угодно вылечить можно, да и получить много необъяснимых навыков. Для Михи и вовсе без экивоков всяких этот бункер стал настоящим сакральным местом.

«Идти наверх по – любому нужно, если что, отойдем обратно, на зимние квартиры, желательно с Батей», – решительно подумал офицер и обернулся к напарнице.

– Так, матрос Тигра, объявляю подготовку к всплытию. – Он посмотрел на часы: четырнадцать по Москве. – Всплытие назначаю на шестнадцать ноль – ноль.