– Есть такое. И башка то же бо-бо. Во рту засуха, – ответил попутчику Михаил, перебарывая своё состояние, стараясь рассмотреть, как можно больше деталей в отступающем и редеющем тумане.

Вот появились два красных пятна габаритных огней машины перед ними. Следом стали проступать очертания и самого минивэна. Туман стремительно таял, курясь обрывками над дорогой и землёй. Кислый запах стал ослабевать. Непроизвольно подняв взгляд вверх, Михаил увидел, что плотная облачная хмарь тоже начинает развеиваться. Сквозь открывшиеся просветы не по-весеннему высоко расположенное солнце световыми столбами пробилось к земле. Буквально на глазах пришли в движение воздушные массы, окончательно разрывая плотную облачность и быстро растаскивая её куски по небу. В унисон процессам наверху у земли прошли мощными волнами и завихрениями сильные порывы ветра. Ими в воздух подняло много песка, пыли и различного мусора. Видимость резко упала, машину стало раскачивать в рваном ритме. Попутчикам оставалось только порадоваться, что их не было снаружи. В то же время Михаил ощутил всем нутром перепад давления. В глазах всё поплыло, уши, словно ватой забили, в голове гудел набат. Постепенно слух и зрение стали восстанавливаться, а поднятая высоко в воздух взвесь, оседать на землю. Некоторое время спустя мужчина обратился к попутчику:

– Максимыч, живой?

– Вроде да. В ушах звон ещё стоит, слышу тебя плохо. Содержимое желудка наружу просится.

Словно в подтверждение последнего сказанного он резко приоткрыл дверь и, свесившись над дорогой, попрощался с ещё не переваренным завтраком. Михаил еле сдержался, чтобы не повторить действие Максимыча. Этим утром он успел лишь немного перекусить, рассчитывая докинуть калорий позже. Вероятно, это помогло пересилить приступ рвоты. Охранник в свою очередь откинулся на сиденье, стараясь продышаться и подавить новые позывы освободить желудок.

– Извини, скрутило, – прохрипел он в промежутках между глубокими вздохами, направленными на ускоренную вентиляцию лёгких.

– Забей. Сам, как с карусели бешенной только слез. Еле сдержался, чтоб не вывернуло.

В салоне фургона на некоторое время повисло молчание. Мужчины переводили дух, им было не до разговоров. Михаил, не делая резких движений, старался оценить обстановку вокруг. Получалось не очень. Стёкла и внешние зеркала заднего вида густо покрылись оседающей пылью, приличная её часть ещё болталась в воздухе, то зависая, то резко меняя направления в порывах ветра. Когда просветлело, собравшись с мыслями и переборов подкатывающую тошноту, Михаил немного приоткрыл дверь со своей стороны. «Выйду, огляжусь. Отходить от машины далеко не буду», – сообщил он попутчику, хрустя песком на зубах. Охранник до сих пор усердно вентилировал через лёгкие воздух, был бледен и, казалось, его не услышал.

Придерживаясь за кузов машины, Михаил выбрался на дорогу, прикрыв за собою дверь. Приходилось сильно щуриться, чтобы глаза не забило песком. После первого же вздоха ощутил сильное желание чихнуть и высморкаться. Непроизвольно прикрыл нос рукавом куртки. Сквозь чуть приоткрытые веки, посмотрел вперёд по ходу движения. Стоящий минивэн загораживал обзор, тогда мужчина собрался с силами и, перебарывая тошноту, и головокружение двинулся влево. Со встречки, щурясь и стараясь сохранять равновесие, он рассматривал дорогу. Грузовой фургон, за ним пара легковушек, седан и хэтчбек, а перед ними среднеразмерный автобус, жёлтая окраска которого угадывалась с трудом. Далее в колонне с разным интервалом друг от друга маячили ещё с десяток грузовичков и легковушек. Возглавлял видимую вереницу автомобилей, панелевоз. «Похоже, тот самый виновник недавней пробки», – подумал Михаил. Водительские двери нескольких машин были приоткрыты. Кто-то из вышедших пытался озираться по сторонам, а кто-то, скрючившись пополам, прощался с завтраком. Вид последних чуть не спровоцировал Михаила очистить собственный желудок, и он поспешно обернулся назад. В двадцати метрах от его Ларгуса стоял тентованный фургон, за ним, почти впритык, пристроился цельнометаллический грузовой микроавтобус. Далее на разном расстоянии друг от друга мужчина рассмотрел ещё три сильно запылённые, засыпанные песком и разным мусором легковушки. С водительской стороны этих автомобилей вышло два человека, и, судя по их позам, там происходил ритуал прощания с завтраком. Остальные находились в машинах, и выходить не спешили. Сквозь запылённые лобовые стёкла, не чётко, но было видно, как кто-то пил воду, кто-то пытался позвонить, а кто-то просто откинулся на спинку сиденья, пытаясь придти в себя. За последним автомобилем перспектива дороги просматривалась плохо, так как с этой стороны она плавно уходила влево и часть стоящих авто её попросту загораживала. Впрочем, из-за продолжающей оседать взвеси обзор был не более чем метров на триста. Далее детали терялись в вихрящемся мареве.