– Ну да, ну да. Ты меня здесь подожди, я сейчас через портал домой смотаюсь, пирожков покушать, а потом вернусь. Сказки мне не рассказывай. Я, как видишь, тоже их сочинять умею.

Какого черта этот старый хрен затеял, я не знал. Не хотелось попасть под горячую руку за чужие грехи. Но какой у меня выбор? Я плюнул на все это и решил разобраться с находкой. Вытащил оружие из чехла. И присвистнул.

Нетипичный выбор для обычного охотника. В руках у меня был «ИЖ-18МН», он же «Байкал». Под калибр «308 Win». Трехкратный прицел. На прикладе нащечник на десять патронов. И в качестве издевательства там остался только один патрон. Мол, ты знаешь, куда упереть дуло, чтобы выйти из игры.

– Что за игрушка? – заинтересовался старик.

– Ижевский штуцер.

– Какой патрон?

– Семь шестьдесят два на пятьдесят один. Такой попробуй сыщи.

– Ну почему же, – лукаво улыбнулся старик.

Он выставил руку перед собой и ему на ладонь с неба упал патрон.

– Это тебе гуманитарная помощь из небесной канцелярии? – вытаращился я.

– Если бы. Пространственный карман это. Ношу с собой по одному патрону каждого калибра на всякий случай. – Он бросил мне патрон.

Я поймал и тут же зарядил, поставив карабин на предохранитель.

– И то хлеб, – сказал я. – Кстати о хлебе. Перекусить бы.

– По дороге поешь, – сказал дед. И достал из кармана завернутые в кулек полоски сушенного мяса. – Вообще привыкай на ходу есть. Полезная в этих краях привычка.

Я вытащил из рюкзака белую футболку. Ножом пустил ее на лоскуты и начал обматывать штуцер. Всего два выстрела, но их еще надо умудриться сделать так, чтоб тебя не срисовали.

– Это ты верно, – сказал с набитым ртом старик.

Он дождался, когда я закончу, и махнул рукой в направлении движения. Мы прошли несколько километров по заснеженной тайге. Жизнь в лесу кипела. Белки скакали по соснам. Напуганный песец, тявкнув от неожиданности, убежал. А мутировавшая росомаха чуть не распорола мне ногу, но получила ледорубом по хребту и поспешно ретировалась. Потом лес резко обрывался, ему на смену пришел не очень крутой, но долгий спуск.

– Здесь надо снегоход спустить и замаскировать его вон в тех карликовых деревьях. Дальше пешком пойдем. До цели недолго осталось, – сказал старик, отдавая мне бинокль.

Мы вернулись назад, затем на снегоходе по дуге обогнули лесной массив. Я заглушил движок перед спуском. И машинка тихонько спустилась с горки вместе с нами. Старик включил свой дар и скрыл наш след. Я удачно подъехал к большому сугробу и остановил снегоход.

– Рюкзаки здесь оставляем, – скомандовал дед.

Старый навырубал кустов, и мы, как могли, прикрыли технику. Вот кому-то подфартит, если наткнется. Снегоход, да еще и два рюкзака с добром. Хотя, что там этого добра, на два обгрызенных спорана. По крайней мере, у меня. А что у моего таинственного спутника может там храниться, только Улей знает.

Мы с разных сторон отошли метров на сорок полюбоваться нашим творением.

– С моей стороны сугроб хорошо закрывает, – сказал дед.

– Если с горки из леса смотреть будут – не разглядят. А спустятся, и уже могут заметить.

– В гору, если что, сможешь подняться?

– Да какая это гора, спуск же не крутой. Вытянет как миленький.

– Это хорошо, – кивнул каким-то своим мыслям старик. – Ну, пошли потихоньку.

Идти мы всегда начинаем потихоньку, да только лишь бы не вышло как в прошлый раз, что улепетывать пришлось, сломя голову. Я поправил лямку ружья и пошел за стариком. Движение в снегоступах уже не вызывало такого дискомфорта. Приноровился.

Мы аккуратно прошли мимо панциря заброшенной полярной станции. По узкой дороге меж холмов поднялись в гору, миновали заправку и засели в сугробе у дорожной насыпи.