Между делом Эскулап послал Бекону стимулирующий импульс и обезболил. Сделал он это по наитию, на всякий случай, но пациент задышал ровнее.

– И что теперь делать? – забеспокоился «Ангел». – Ты можешь меня как-то вытащить отсюда? Вырезать, в конце концов?

– Не думаю, что получится, да и не надо, – с сомнением покачал головой Эскулап. – Скорее всего, ты сам вылупишься, когда подойдёт срок.

– И когда он подойдёт?

– Кто бы знал, дружище, кто бы знал, – ответил знахарь и шлёпнул его по пузу. – Всё, Бекон, я пошёл, меня там ещё народ дожидается. Вечером заскочу, ты только никуда не уходи.

Бекон лишь скептически хмыкнул в ответ, но за Эскулапом уже опустился полог палатки.

Ушла орда, вместе с ней пропал из вида Ракшас. Бекона перевезли внутрь периметра. Внизу суетились люди – радовались, разговаривали, что-то делали… Мрачный как туча Монгол всего этого не замечал. Он стоял на вышке, облокотившись на пулемёт, и тоскливым взглядом смотрел в никуда.

В который раз жизнь повернулась задницей. И в который раз всё придётся начинать сызнова. Не в правилах Монгола распускать нюни, но, чёрт подери! Да он меньше боялся, когда давил на гашетку этого КПВ, защищая чужой стаб! Испытывал больше уверенности, когда остался один на стене, среди десятков тварей. А сейчас, когда надо решать собственную судьбу… Ни смелости, ни уверенности.

А со смыслом жизни как?.. С ним вообще беда. Монгол, сколько себя помнил, был частью чего-то большего, привык чувствовать плечо боевого товарища и знать, что спину всегда прикроют. Привык, что есть цели выше, чем примитивно набить карман и брюхо, что существует долг, а офицерская честь не просто красивое словосочетание. Теперь же всего этого нет. Ну, кроме офицерской чести, разумеется.

Куда податься? Что делать? С кем пойти? На эти вопросы Монгол ответов не находил. Возможно, пока. Определённо он мог сказать лишь одно: обратно в Институт ему путь заказан. При любых раскладах. Всё остальное вилами по воде писано. Бабкой надвое, в Юрьев день.

Капитан криво ухмыльнулся случайно придуманной фразе. Эх, жизнь моя бекова…

В активе оставалось приглашение Майора, но Монгол не питал больших надежд. Когда орда грозит раздавить посёлок, и у чёрта помощи попросишь. А вот потом не всё однозначно. Обещанного три года ждут. Но хрен ли унывать? Война план покажет.

И Стикс словно прочитал невесёлые мысли человека. И ответил.

– Капитан? – раздался голос снизу.

Другого капитана поблизости не наблюдалось.

– Я. – Монгол перегнулся через парапет и посмотрел на вестового с лычками старшины.

– Вас на совещание вызывают. Спускайтесь, я подожду. Приказано сопроводить.

И Монгол поспешил вниз.

Скоро определённость появится. Какая? Ну вот как раз и узнаем.

Доверенных людей у Майора было шестеро.

Зампотыл по прозвищу Скареда. Тучный, красномордый, почти лысый мужик. Полковник в отставке. Хозяйственный и рачительный до абсурда. У него снега зимой не выпросишь, зато отчётность всегда в порядке. Кроме снабжения, торговли и состояния складов его мало что волновало. Отряды обеспечения тоже подчинялись ему.

Капитан Колун – поселковый безопасник, но по факту главный воевода и на все руки мастер. Поджарый и стремительный, как волкодав. Действующий офицер с реальным боевым опытом. На нём лежала ответственность за безопасность посёлка – охрана периметра, дозорно-постовая служба, минные поля и всё, что к этому прилагается.

Грач. Жилистый, худой, немногословный мужик. Прозвище получил за выдающийся нос. Тоже капитан и тоже действующий. Разведка. И этим всё сказано. Дальние рубежи, оперативная информация, поисковые рейды. Во многом благодаря его службе посёлок и выстоял.