За разговорами мы уже входили в город, тот самый, с высокими небоскрёбами, что я видел с холма ранее, некоторые из них были отмечены следами пожаров, выбитыми стёклами и прочими многочисленными разрушениями. По всей дороге, на которую мы вышли, минув границу кластера, валялись человеческие кости, источавшие неприятный запах падали. Множество раскуроченных машин лежало на самом асфальте, а некоторые были выброшены на газоны неведомой силой. Проходя мимо одной из таких, я увидел, что она вскрыта, словно гигантский консервный нож разрезал крышу ровно пополам и отвернул части крышки в разные стороны.

Кровавые следы были повсюду, но кровь уже утратила свою яркость, приобретя грязно-бурый оттенок. Я обратил внимание на иссохшие остатки внутренностей, валявшихся возле одной из машин, и сморщился из-за подступившего к горлу кома.

– Хочешь блевануть? – спросил он, заметив моё выражение лица.

– Не очень, – соврал я, – просто не привык к такому зрелищу.

– Привыкай, где было много людей при переносе, там всегда такое будет. Здесь видишь, дорога из асфальта резко в грунтовку ушла, – он махнул рукой назад, и я заметил, как там резко оборвался асфальт.– Люди, когда все началось, в панике пытались уехать из города. Вылетев неожиданно на гравийку, остановились или разбились, началась свалка. Ну, а пришедшие твари ели всех там, где застали, но тут ещё ничего, страшнее, когда кластер переносится днем и на краю оказывается крупный торговый центр, к таким местам даже я предпочитаю не ходить.

Представив себе описанную картину, я в очередной раз еле сдержал ком в горле, продолжая идти за Косым. Дорога отделяла жилые высотки от промышленной зоны, со стороны которой мы и пришли. Рядом с ними виднелись аляповато раскрашенные детские игровые площадки, что-то вроде миниатюрного стадиона и спортивные турники. Когда мы обходили сгоревший автобус, я увидел в центре отдаленного перекрестка три человеческие фигуры.

Издали казалось, что люди просто остановились и задумались о том, куда им идти дальше, но, присмотревшись, заметил странности в их поведении. Покачиваясь с носков на пятки, рвано дергая головами, они стояли в центре пересечения четырёх дорог, причем так, что каждый из них смотрел в свою сторону, ожидая чего-то. Вспоминая описание и картинки из бегло просмотренного бестиария местной фауны зараженных, я без труда в двух из них опознал «пустышей» или «прыгунов». На них еще имелась одежда, а вот третий был голым, что является признаком более развитого зараженного, способного к быстрым передвижениям на значительные дистанции, таких классифицировали «бегунами».

– Что это они тут забыли, неужто не всех медляков дожрали, – бросил Косой в их сторону и погодя добавил, – кластер этот для Пекла не очень быстрый, грузится раз в три недели примерно.Уже через неделю тут обычно нет никого, все подъедают сначала матерые, а уж потом и те, кто помельче, а вот эти выжили.

– Может, их убить? – решил спросить я, не отрываясь от разглядывания троицы.

– Да смысла нет, можно было бы в стрельбе тебе потренироваться, но до кластера, где я планировал тебя вооружить, идти еще нужно. В основном там в тех или иных вариациях грузится часть города, где в одном из административных зданий располагается спецслужба, какая, я не вдавался в подробности, но год у них на календарях две тысячи двадцать седьмой и вооружение зачетное. Хотя мне как-то очень сильно повезло, и там загрузился кластер нолдов.

– Нолды? – поинтересовался я значением нового слова.

–Нолдами называют тех, кто очень сильно опережает по технологиям, когда прям кардинально отличаются. Сюда, в СТИКС, проваливаются части из примерно одного и того же времени, поэтому, как правило, все всегда едино, но иногда происходит так называемый «временной сдвиг кластеров».