– Наверное, ты прав. У меня не раз бывало, когда у среднего бегуна попадались трофеи покруче, чем у матёрого лотерейщика. Так, это тебе, – Белка вложила мне в ладонь все звёзды и две белые горошины. – Возвращаю долг, и мы в расчёте.

– Какой ещё, на хрен, долг?

– Ты ж меня белой звездой и горошиной угостил, когда плыли на лодке. Четыре чёрных звезды стоят примерно как одна белая. То есть получается, что мы извлекли из общих трофеев две белые звезды и горошины. По звезде и горошине на брата. А поскольку я тебе была должна, то ты всё забираешь себе.

– Да в жопу всю эту делёжку, – фыркнул я, ссыпая трофеи с ладони обратно в пакет. – Пока вместе работаем, давай складывать все добытые трофеи в общий котёл. Вот вернемся с Мараджелой в стаб, там и подсчитаем барыши, и всё по чесноку поделим. Ну а до этого назначаю тебя казначеем. Короче, складывай все трофеи в свой пакет и не парься.

– А если меня грохнут?

– А если меня? Один фиг выживший понесёт вещи другого. Так какая, на хрен, разница, раздельно в рюкзаках будут лежать трофеи или вместе. Только впустую драгоценное время на беспонтовую делёжку тратить будем.

– Лады, уговорил.

Белка сунула пакет с трофеями в свой рюкзак.

– Ну чё, двинули?

– Вперёд. Показывай дорогу.

Проходя мимо вертолёта, Белка предложила пробить его баки кинжалами и спалить вертушку ботов к чертям собачьим. Но я удержал подругу от опрометчивого поступка. Подстреленные боты по-любому будут в ярости и обязательно затеют облаву на наглого лучника, но на наше счастье, чтобы начать действовать, им сперва ещё нужно возродиться. А это процесс не быстрый, и у нас есть несколько часов форы. К горящему же вертолёту с располагающейся неподалёку базы мигом прибудет отряд дознавателей с дронами. И спокойная прогулка по лесу превратится для нас в адский трэш.

– Правильно ты всё сделала, – раздражённо перебил я Белкино ворчание. – Не стоит карму убийством игрока портить. Чего бы там тебе с восемнадцатого уровня прилетело? Сущие крохи.

– Да дело не в каче!

– А чё тогда? Просто по кайфу людей резать? Да ты, Белка, грёбаная маньячка!

Мы уже отшагали метров двести по лесной тропе, когда, вспомнив вдруг про оставленного на поляне Скворца, Белка начала сокрушаться, что пожалела парня и оставила за спиной живого свидетеля.

– Рихтовщик, не беси, а! Ты прекрасно понял, что я имела в виду.

– Не стуканёт он ботам на нас, не бойся. Он же не дурак так подставляться. Они с него первого шкуру снимут.

– А по мне, так вполне себе дурачок. Такие, как Скворец, сперва делают, потом думают. Был бы Хмырь рядом, он бы молодого, конечно, приструнил. А так…

– Давай закончим этот дурацкий и бессмысленный спор. Всё одно сейчас уже ничего поправить нельзя. И лучше будет…

– Стой! Тсс!

Белка замерла как вкопанная, и, двигаясь следом, я чуть не врезался в её спину.

– Слышишь?

– Нет. Вроде ничего не слышу, – шёпотом откликнулся я.

– К бою, Рихтовщик, – рыкнула кваз, выдёргивая из поясных ножен кинжалы, и без объяснений бросилась вперёд.

А метрах в десяти впереди ей навстречу из-за огромной ели на тропу выскочил бегун.

Заметив набегающего кваза, тварь радостно заурчала и прыгнула навстречу. Ловко извернувшись на бегу, Белка избежала удара когтистых лап, её же кинжалы с потрясающей силой и точностью мгновенно пробили грудину бегуна в области сердца и вскрыли твари горло.

Следом за первым из-за ели вынырнул второй бегун, и через несколько секунд тоже пал жертвой быстрых кинжалов кваза.

Залюбовавшись танцем с оружием в исполнении подруги, я даже вздрогнул, когда, покончив с третьим бегуном так же лихо, как с первыми двумя, Белка обернулась и злобно рявкнула на меня: