Я посмотрел на парней. Медведь кивнул, а Вождь прикрыл глаза. Получив молчаливое согласие крестников, кивнул.

– Мы здесь для этого, капитан…

– Но вы всё равно хотите уйти, так? Ты с этого начал. Почему такое отношение к нам? – крякнул наш интервьюер, – Мы никого не обидели, напротив, помогли, когда вы нуждались, оказали военную помощь.

– Алексей Семёнович, я в прошлом человек военный, на Северном флоте служил. Ходить кругами и плести словесные кружева не люблю, – ответил я, следя за тем, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул, – Здесь мы только потому, что сейчас власть у вас. Иначе отправились бы по своим делам сразу после боя за лагерь. Отношение не может быть другим. Вы внешники, а внешники… С внешниками дел иметь нельзя. А тех, кто в таком замечен, тут называют мурами и не пускают на приличные стабы или без разговоров могут завалить при встрече.

– Я так понимаю, на «нормальных» стабах у вас поселения и торговля? – спросил он.

– В том числе, – согласился я, – Ещё семьи, друзья, работа, развлечения, жильё и жизнь вообще. Всё как в родном мире, только с учётом местных условий.

Капитан нахмурился и поджал губы.

– Нам нужно, чтобы кто-то отправился в погоню за двумя сбежавшими пиковыми на соседний кластер, – наконец, перешёл он к главному, – Я хочу предложить эту задачу вам.

– Неприемлемо, – сходу осадил я его, – Парни пусть сами за себя решают, а я отказываюсь.

Сразу подал голос Медведь:

– Я не пойду, но спасибо за предложение…

Краем глаза уловил, что Вождь отрицательно покачал головой.

– Вы же не выслушали, что я вам хочу предложить в оплату, – возразил Дорохин, – Дадим пулемётный пикап и… Скажем… Пять цинков патронов. Идёт?

– Нет, – отрицательно покачал головой я, – Извини, Алексей Семёнович. Ты в Улье, вероятно, недавно, поясню. Дело не в цене, а в том, что мы ситуативные союзники. А так… По разные стороны в принципе. Нас объединил на время общий враг и общий интерес. Работать на вас я не стану.

– Презираешь? – набычился Дорохин.

Мне совершенно не нравилось, куда повернул этот разговор, но отвечать что-то было нужно. Я пожал плечами.

– Нет. Почему я должен презирать тебя или твоих парней? Плохого вы мне не делали, не слышал чтобы где-то накосячили…

Пока капитан не успел ничего сказать в разговор вклинился Медведь:

– Мы благодарны ваша организация, – с сильным английским акцентом сказал он, – И ваша лично. Ваша начальство мочь нас пустить в расход всех, но не делать это. Спасибо. Ваша внешники, вы явиться за человеческий органы – наша органы. Мы преследовать ценить целостность наша организм.

Но офицер за стеклом не принял слова американца во внимание.

– Вот подумай, Орк, – холодно заговорил он, – Ты сам служил в своём мире на флоте. Не думаю, что это имеет решающее значение. Насколько я понимаю, миры имеют различия, но большая часть из них это те же яйца, вид в профиль.

Я кивнул, подтверждая его слова.

– Скажи мне, – продолжил он, – Будет русская морская пехота принимать участие в откорме и разборке людей на органы?

– В моём мире такое невозможно…

– Вот и у нас такое неприемлемо, – припечатал он, – Именно поэтому мы предлагаем всем оплату и условия для реабилитации всем сдавшим кровь и органы, которые потом восстановятся. Знаешь, почему я здесь?

– Откуда? Я не телепат, – пожал плечами я, – Это мне неизвестно.

– В Улье я потому, что моя дочь на той стороне сейчас в хосписе, – с каменным лицом пояснил он, – Как думаешь, был у меня выбор отказаться от этой командировки?

Я медленно покачал головой, оглушённый новостью. Как-то привык воспринимать всё со своей стороны. Внешники для меня всегда были кровавыми упырями. Никогда не задумывался над их мотивами.