– Чего ты хочешь?

Дублон рассмеялся:

– Гарем из двадцати девиц, золотой маузер и бунгало с видом на Килиманджаро.

– Нет, проблем. Только Килиманджаро завтра подвезем. Еще пожелания будут?

– Ага, жить хочу. И убраться отсюда поскорее.

– С этим будет посложнее. Видишь, – отец Алексий обвел рукой засевших на контейнерах вооруженных людей, – народ хочет тебя проводить торжественно. С почетными залпами в честь безвременной кончины.

– Тогда ее заберу с собой, – злобно осклабился Дублон, сильнее прижимая к себе девушку, – но если вы мне дадите вот эту машину и возможность доехать леса, то девчонку я отпущу. Помашу вам ручкой и поеду дальше по своим делам.

– А где гарантии, что ты ее отпустишь?

– Мое честное слово. И здравый смысл. Зачем мне этот прицеп нужен, если я в бегах теперь? А ты мне какие гарантии дашь?

– Тоже честное слово и экономия. Жалко на такую падаль как ты патроны тратить.

– Так мы договорились?

– Да, – ответил Дублону Алексий, – Никому не стрелять, пусть уходит.

– Всем счастливо оставаться, – проорал Дублон, кривляясь, – рад буду встретиться еще раз при других обстоятельствах.

Дублон выбрал машину поцелее и, прикрываясь девчонкой, залез в нее сам, а потом втянул ее за собой. Джип тронулся и начал набирать скорость. Фил увидел, как Маринка вскидывает к плечу винтовку.

– Ты что… – воскликнул священник.

Маринкин винторез три раза приглушенно «кашлянул». На заднем стекле итак уже избитого джипа появились три новых пулевых отверстия. Джип повело налево, его мотор взревел и заглох. Водительская дверь открылась, и из нее вывалился Дублон. Теперь его яркий костюм был запачкан красным еще и со спины. Дублон попытался отползти от машины, винторез Маринки «кашлянул» еще раз. Дублон окончательно застыл.

– Ты что!? – заорал на Маринку священник, – я же ему обещал!

– А я нет, – спокойно ответила девушка, – нельзя такую мразь в живых оставлять, ты мне еще потом не раз спасибо скажешь.

Маринка развернулась, не собираясь с Алексием продолжать спор и начала спускаться со стены. Фил ей мысленно зааплодировал – молодец девка, с такими принципами будет жить долго. Наемник также полез по лестнице вниз, чтобы проконтролировать окончательную и бесповоротную погибель команды Дублона. А то умники, любящие полежать и прикинуться мертвыми, обожают в спину неожиданно пострелять.

Фил переходя от одного трупа к другому, подошел к машине Дублона почти одновременно с Маринкой и жутко разобиженным на нее Алексием. Из машины насторожено выбралась девчонка, которую Дублон взял в заложники. Вроде бы подросток как подросток: мешковатые джинсы с кучей карманов на тощих ножках, короткая крутка защитного цвета, торчащие во все стороны волосы, но вот лицо… да уж, Филу в прицел не показалось, что девочка сильно отличается от своих сверстников. То ли кожей, как у ящерицы, то ли янтарными глазами с вертикальными черными зрачками. Фил глядя на нее невольно снял винтовку с предохранителя, а отец Алексий шумно выдохнул и перекрестился. Только лишь Маринка, казалось, не заметила во внешности девчонки ничего необычного. Маринка подошла к ней и участливо погладила по плечу:

– Ты как? В порядке?

Девчонка кивнула и, видя открытые рты мужчин, торопливо натянула на голову глубокий капюшон крутки.

– Спасибо вам. Я обязательно расскажу отцу о том, что вы меня спасли.

– Да перестань. Мы же не ради благодарности в Дублона стреляли. Да и свои счеты у нас к нему были.

На лице девушки мелькнула улыбка. Фил вздрогнул, Алексей еле сдержался, чтобы опять не начать креститься – зубы у девчонки срослись в две пластины.