Но тут внезапно ожила рация на плече у старшего: «…ать!!! Да нет города!», «Не пил!», «За Московской какие-то коровники стоят! А домов нет!». «Обычные, мля, с коровами! Которые мычат, мля!». «Сам ты дебил! Приезжай и посмотри! Нет там города!». «Семенов на мобилу эту хрень снял… Едем».

Вся троица на перекрёстке пару минут стояла молча, будто впала в ступор. Вторая часть диалога осталась тайной, покрытой мраком, так как голоса собеседника слышно не было. И смысл услышанного не дошёл ни до кого. Но мыслительный процесс у кого-то более у кого-то менее, но работал и всё ещё пытался переработать полученную информацию. Получалось не очень.

– Пенталгин, говоришь? – наконец выдавил старший патрульный.

Олег уже начал готовиться к худшему. Ибо теперь злом представлялись уже они. Агрессия отпадает сразу. Нападение на полицейских – ещё тот прецедент. Уголовкой попахивает. Остаётся ступор и повиновение. Ибо от пули особо не побегаешь. А как поведут себя эти не совсем вменяемые ребята в случае, если он вздумает бежать, проверять не хотелось. Но полицейский завис, будто сломанный робот. Наконец он вышел из оцепенения и посмотрел на паспорт в руках, как будто впервые его увидел.

– Это… – видимо попытавшись вспомнить фамилию, но так и не вспомнив, протянул Олегу его документ: – Мужик, хватай свой паспорт и чеши в свою гостиницу. Да побыстрее, пока не передумал.

Олег схватил и почесал, точнее – побежал. Продолжать общение с этими персонажами желания не возникло. Выяснять что-либо тоже как-то резко расхотелось. Но было очевидно, что единственное направление отступления изменить не получится. В свою гостиницу.

Бежал он не долго, поскольку уже метров через триста о себе заявило систематическое употребление никотина. Как оказалось, организм курильщика абсолютно не в восторге от такого отношения к себе. Да и возраст, приближающийся к отметке в половину столетия, полностью согласился с организмом. Пришлось перейти на шаг, шаг ускоренный. Он не осознавал, зачем ему нужно быстро вернуться. Что-то вызывало беспокойство. Он не смог понять что, но явно не странные сотрудники полиции, которые остались далеко позади. Какая-то мысль, что-то знакомое, но пока недоступное для осознания.

Мысль испарилась от шума свалки. За углом очередного дома кого-то били, или просто дрались. Приглушённые звуки ударов, сдабриваемые короткими выкриками, доносившимися из подворотни, отнюдь не располагали к прояснению ситуации. К трусам он себя не относил, но и в герои не метил, а уж тем более, в придурки. Нередко в уличных драках бывало так, что мутузящие друг друга индивиды оказывались закадычными дружбанами, не поделившими какую-то мелочь. А потом сообща набрасывались на посмевшего помешать их лихой потехе. Проверять это на практике не хотелось.

Олег решил перейти на противоположную сторону улицы от греха подальше и чуть не поплатился. Легковушка со значком отечественного автопрома на радиаторной решётке, вылетевшая на бешеной скорости, не вписалась в поворот, пролетев перед занёсшим было ногу для дальнейшего шага пешеходом. Смирнов едва успел отпрянуть.

Машина вылетела на тротуар и со страшным скрежетом пролетела вдоль дома, не сбавляя скорости и сдирая с него штукатурку. Потом, когда дом закончился, юркнула в проем между домами. Звук сильного удара оповестил всю округу о том, что заезд для этого болида окончен.

Долг честного гражданина предписывал поспешить к месту аварии и оказать первую помощь. Оказалось, что оказывать её поздно. В таком месиве, в которое превратилось тело водителя, жизни зацепиться было просто не за что. Безжизненный немигающий взгляд несостоявшегося гонщика это однозначно подтверждал. Смирнов, решив, что для сегодняшнего утра приключений в этом чудесном городишке с него достаточно, поспешил восвояси.