Снаружи иногда приглушенно доносились короткие очереди из пулемета. Видимо отпугивали обнаглевших тварей. Меда прикрыла глаза и попыталась провалится в сон, но это у нее не получилось, потому что она провалилась в воспоминания. Обычно все иммунные вспоминают свои первые часы и дни как они оказались в Стиксе, и Меда не была исключением.

––

Вой машин скорой помощи был слышен по всему ночному городу. Особенно пронзительный после ватной тишины, наступившей после оглушительного взрыва. Сидя рядом с водителем, она смотрела на проносящиеся мимо дома, на выглядывающих из окон встревоженных жителей.

Через день отпуск. Этот взрыв на хим.заводе мог расстроить все планы. Если много пострадавших, отпуск перенесут. Так уже было за семь лет работы врачом скорой помощи. Сразу после института было трудно. Сейчас она – матерая "врачиха", которую трудно удивить.

Стройную и хорошенькую, ее часто путали с медсестрой. Еще это редкое имя Майя. Имя придумала мать, увлекающаяся в юности древней историей и гороскопщиной, а отец не возражал. В школе ее звали сначала «Майкой», потом дразнили «Футболкой» и даже «Алкоголичкой». Мальчишки так оказывали внимание, а девчонки инстинктивно недолюбливали за яркие синие глаза и черную копну кудрей. Поняла она это позже, а в детстве горевала.

В студенчестве была безумная любовь со звездой кафедры прикладной математики с телом греческого бога. Но талантливый юноша превратился постепенно в талантливого ловеласа-коллекционера женских сердец, какими были и все его известные родственники по мужской линии. Но об этом Майя узнала позже. Ожог не прошел до сих пор и огорчал многочисленных обожателей Майи. Она просто держалась от них подальше.

Бригаду Майи направили к заводскому еще сталинскому Дому культуры. Там в просторное фойе с колоннами должны были свозить пострадавших. Слава богу, ей не надо будет проводить сортировку покалеченных и обожженных людей. Кого спасать в первую очередь, кого – во-вторую и третью будут решать другие врачи. Всегда эта проблема выбора – кому жить, а кому неизвестно, загоняла в стресс, который дома оборачивался депрессией. Ничего, закалишься, говорил опытный главврач.

Замелькали домишки пригорода. Ехать еще около часа, а химический кисловатый запах вместе с волнами тумана начал заползать в щели и клубиться в салоне.

– Что-то сильно пованивает – заметил молчаливый водитель Серега.

– Противогазы хоть выдадут? – Галя, медсестра бригады стала набирать диспетчеров, чтобы узнать новости.

– Связи еще нет, – сообщила она позже. – Прям все сразу!

Галя у нас – душа бригады. Полная очень взрослая женщина, веселая и не отягощенная предрассудками. Многое повидала и щедро делилась жизненным опытом.

– Ничего страшного, – сказала она – На этих задворках так и бывает со связью.

Свет в окнах уже редких домов окраины погас, как по команде. Ехали в полной темноте.

– Правильно, – взбадривала всех Галина, – этот пригород запитывается от ТП хим завода, а там неизвестно, как все пострадало.

– Галя и в электричестве разбирается, – подумала Майя, улыбнувшись про себя.

Туман рассеялся. Дорога казалась бесконечной.

– Когда уже приедем-то? – вопрос Галины повис в воздухе.

– Мы не заблудились впотьмах? Что-то я указатель на поселок "Васильки" справа не видела.

– Не знаю, – ответил Серега, – я тоже дорогу, как в первый раз вижу, угорели от этой химии. Связи не было никакой. Остановились.

– Все, – сказал Серега, – не могу ехать, сильно устал, голову ломит. Отдохну немного.

– Серега, из-за тебя нас премии лишат, стопудова, еще жертв навесят неспасенных, – начала выходить из себя медсестра. Но деваться было некуда.