Из соседних домов выползал народ. Земля стаба была в крапинку, крыша навеса тоже представляла собой сплошное сито. Поставил коробку с посудой на стойку и начал не спеша раскладывать столовые приборы. Все выходили из укрытий и, молча столпившись за моей спиной, через плечо наблюдали за моим занятием. Я аккуратно сервировал для восьми человек на одном конце барной стойки, и только у одного сета не хватало ложки. Придирчиво изучив эту самую ложку, я перетащил столовый прибор на другой край стойки и оставил в гордом одиночестве.

Всё было разложено по принципу наличия дырок. Все кружки, тарелки, вилки, ложки и даже ножи имели крошечные отверстия от боевых элементов, и только одна гордая и чудом уцелевшая ложка каким-то невероятным образом оказалась невредимой. Она и разместилась на другом конце стойки, с презрением поглядывая на дырявых товарок.

Завершив с посудой и не сказав ни слова, я направился к себе в дом убирать протекающие консервы и вытирать разбрызганную газировку. Народ, столпившийся за моей спиной, расступался в полном молчании.

Это был тот редкий случай, когда я решил навестить свою родимую базу внешников. Вернее, покопаться в снаряжении, прихватить чего ценного, узнать, до какого очередного звания дослужился. Меня просто подмывало попутешествовать. Взять одного товарища, побольше споранов и отправиться в рейд по бабам и достопримечательностям Стикса.

Склад и кабинет Вомбата располагались под одной крышей и соседствовали дверями. Иммунных на базе находилось немного, и они постоянно двигались. Так получилось, что самым стабильным человеком был Вомбат. Оказалось проще перенести кабинет начальника к складу, чем выделить отдельного человека. С тех пор все, кто решали заняться перемещением казённого имущества, обязательно попадали в поле видимости командира, который являлся не только командующим, но и главным каптёром.

Размер хранилища тоже был начальственный. Сразу за кабинетом располагалась широкая бронированная дверь с коридором для заезда небольшого грузовика и ангар, закопанный под землю. Это сооружение строили на базе одним из первых и не заморачивались. Техникой слегка углубили площадку, поставили металлический каркас, обварили металлом, залили бетоном, а сверху накатали бульдозерами небольшой курган. Вся остальная база строилась по уму. Для неиммунных делали шлюзы с применением самых развитых медицинских технологий, дезактивационные камеры, карантинные блоки, а эта зона так и осталась дикой, в стиле бомбоубежища для главарей тоталитарного режима.

Начальник сидел в кабинете, задумчиво крутя в руках флешку. Я зашёл и отдал честь.

– Здравия желаю, товарищ Вомбат! Стикс-капитан Ганслер за барахлом прибыл! – поприветствовал я, больше ёрничая, чем формально соблюдая уставы.

Я был на базе в официальном штате, мне шли звания, и я действительно был стикс-капитан. Мне его присвоили согласно наличию высшего образования, окончанию военной кафедры и трудовому стажу. Как говорил мой начальник: «Приставка Стикс – это чтобы знали, что надо сразу в голову стрелять, если попытаешься сунуться куда не следует». Выдача званий иммунным и начисление жалования на карточку были предметом нескончаемых шуток и приколов.

– Здравия желаю! К забранию барахла приступить разрешаю, – ответили мне в шутливо-задумчивой интонации.

Я некоторое время копался в имуществе. Помимо оборудования с большой земли, как тут говорили про поставки через пробой, я взял несколько чёрных жемчужин, горошин и споранов. Возле автоматических турелей на защитном периметре постоянно валялась куча дохлых заражённых, и местного бабла на базе скопилось просто эпическое количество. Главное, не лениться и почаще выползать деньги из голов ковырять, пока местные шустрики трупы в лес не уволокли.