Я специально кидала их по одному в толпу, чтобы другие видели, что вскоре будет с ними, и страдали. Что толку от быстрой смерти для них? Конечно же, каждый предполагал, что его жизнь вот так кончится когда-то, но втайне надеялся избежать такого конца.
И вот этот момент настал. С появлением на крыльце доктора над площадью пронёсся многоголосый рёв благодарных пациентов. Я показала Черепу с Рексом, чтобы его пока попридержали. Поднявшись к ним, я подняла руку, требуя внимания.
– Теперь этот посёлок ваш. Муров больше нет, и ваша задача, чтобы их здесь больше никогда не было. Я проверю, – строго пообещала им. Большинство всегда терпит меньшинство, что, по-моему, неестественно. Ещё понимаю, когда это происходит с обычной страной, где кучка говнососов сидит на ресурсах и вешает остальным лапшу на уши. Там свои трудности, чтобы добраться до них, но всё равно все эти насосы лопаются в огне революций, доведя свой народ до черты. Но здесь, где нет законов вообще? Какого хрена они всё это время ждали? Болотных оказалось больше, и они могли вполне вести войну с мурами. В итоге же у муров полный лагерь пленных… Нет, по-хорошему болотным тоже надо было дать по ушам. Но некогда. Пусть сами разбираются. – Череп, скинь им это говно.
Толчок в спину, и доктор в белом халате с крыльца отправился в заботливые руки своей паствы. Он не успел даже закричать, когда его белый халат разлетелся в ночи на тысячи лоскутков. Через несколько минут толпа раздалась, как морская волна, оставив в центре площади кровавое месиво от своих мучителей. Ко мне подошла одноглазая девушка и тихо сказала:
– Это ещё не всё. – Я удивилась. – В центре нашего загона есть клетка с элитником. Его кормили нами, вернее, тем, что не шло на продажу. Надо прикончить.
– Сами уже не в состоянии? Он же в клетке.
– Убьёшь ты и заберёшь себе жемчуг. Как благодарность.
– Чего же ты молчала-то? Господа, у нас ещё один клиент на посошок.
Пройдя за железную дверь, мы оказались в большом дворе, уставленном вдоль стен клетками из толстых прутьев. Квадрат со стороной в сотню метров. Клетки шли практически непрерывно, разделённые между собой толстыми прутьями. В них умещались все пленники, коих было здесь почти три сотни. Кормили их отбросами, просто кидая через прутья. Через весь периметр были прокопаны две канавы. По одной из них текла вода, смывающая фекалии, во второй была питьевая. Вода подавалась насосами, которые включались два раза в сутки.
В центре всего этого ужаса на постаменте находилась большая клетка с элитой внутри. Экземпляр был небольшого роста и походил на гибрид гориллы и крокодила. Кто он был изначально, я не поняла, но явно не человек. От крокодила он унаследовал пасть. Она была кошмарной, с зубами по десять сантиметров. Туловище и свободу движений он получил от обезьяны. Весь покрытый матовыми чёрными многоугольными пластинами с прорастающими между ними жёсткими короткими волосами, он тускло поблёскивал в свете прожекторов.
Завидев нас, монстр открыл пасть и протрубил воинственный клич, одновременно стуча себя по грудной клетке кулаком. Стало понятно, что он родился гориллой. Затем схватился лапами за прутья клетки и стал их трясти.
Всё-таки до Конга он не дотягивал. Йорик приплясывал в нетерпении.
– Ма?! – Он осторожно коснулся моей руки. Ну как ему тут откажешь?
– Давай, Йорик, задай этому уроду перца.
– Две горошины, что он завалит мартышку с двух ударов! – крикнула Немезида.
– Три, что с одного! – подняла вверх палец Диана.
– Ставлю обойму от калаша, что он его просто разорвёт, а не забьёт! – утвердительно сказал Рекс.