Хватит уже, отбоялась!

Всё помещение было заполнено разнообразным вычурным хламом. Кали не могла назвать себя ценительницей высокого искусства, но обилие такого количества различных и так контрастирующих между собой предметов интерьера резало глаза и создавало впечатление, словно она находилась не в здании администрации, а на складе музея или награбленного. Зная нравы властьимущих в Улье, ее рассуждения вполне могли быть не так уж и далеки от истины. Больше всего обстановке подходила характеристика – варварская роскошь.

Рядом с бассейном, где купался младенец, сидел… нет, не кваз, а, судя по споровому мешку на затылке, самый что ни на есть настоящий лотерейщик, только чудовищно изуродованный дополнительными мутациями.

Изогнутая почти на шестьдесят градусов спина, нессиметричная фигура. Толстые, словно тумбы, ноги, едва-едва сгибались, а неестественно длинные руки на их фоне казались атрофированными. Каждый из пальцев заканчивался пятисантиметровым уплощённым когтем. Голова и лицо скрывались под капюшоном ниспадающего плаща, но Кали не была уверена, что хотела бы их видеть. Вернее… Она была в этом полностью уверена – непосредственная близость заражённого напрягала.

На коленях кваза или всё-таки лотерейщика лежала двухметровая металлическая труба, вероятно, выполнявшая функцию посоха. Никакого другого оружия при существе видно не было, и это обстоятельство напрягало больше, чем если бы существо было увешано гранатами и пулемётами. Простое оружие могло означать лишь одно – существо обладает Даром или Дарами, способными если не прихлопнуть кого угодно за секунду, то, по крайней мере, не опасаться до зубов вооружённого противника.

В общем, «главный генеральный директор господин» был самым уродливым и странным атомитом из всех, кого Кали доводилось видеть.

Ну а что она хотела? Тем более там, где много денег, мало закона и всем заправляют мутанты.

До сегодняшнего дня ей не выпадало чести общаться с кем-либо из атомитов лично, но то, что они имели дурную славу подлых и меркантильных людоедов, было ей хорошо известно. Впрочем, сейчас этот мутант вполне мог стать решением ее текущих проблем. Или, как вариант, стать источником новых. Пан или пропал, в общем. Но так устроен этот мир, так что риск был оправдан.

Однако истина, как водится, оказалась где-то рядом.

Необычный младенец вынырнул из воды, подтянулся, ухватившись за борт, стало видно, что меду ним и лотерейщиком болтается какая-то верёвка. Секунду спустя до Кали дошло – никакая это не верёвка! Это синюшного цвета самая настоящая пуповина, связавшая заражённого и аномально крупного младенца. Тот подтянулся немного и произнёс тонким, почти детским голосом:

– Пат, зови меня просто Пат. Не припомню, чтобы мы с тобой раньше встречались. Толмач мне сообщила, что ты хотела договориться о продаже нодия. Велика ли партия?

– Приветствую тебя, Пат, – хоть это и стоило ей усилия воли, но Кали слегка склонила голову, посчитав, что подобный жест уважения лишним не будет. – Меня зовут Кали, и по поручению моих нанимателей я прибыла сюда, чтобы продать партию нодия.

На секунду блондинка смолкла, чтобы придать вес своим словам:

– Восемьсот грамм отборного нодия могут стать твоими, если мы, конечно, сойдемся в цене.

Мутант-младенец с достоинством кивнул в ответ на приветствие.

– Вежливость, – изрёк он, – Вежливость – это прекрасно…

Он неторопливо подхватил трубку стоящего рядом с бассейном кальяна, затянулся и выпустил упругую струю дыма.

– Прошу, присаживайся…

И указал миниатюрной ручкой на ковёр и гору пёстрых подушек, сшитых из дорогих сортов ткани. После чего сделал едва уловимый жест кистью, и оба охранника, сопровождавших Кали, вышли прочь. Атомит с карабином замешкался и замер у входа подобно изваянию, но повторный жест отправил его восвояси.